Гапонов выдыхал прямо в глаза. Нелли отвела взгляд от его запёкшихся губ, молча смотрела на бутылку портвейна, которая от толчка упала и разлилась по столу.

– Дай добром… Я же драл тебя на певом кусе, или забыла?..

– Всё, Гапон, – сдавленно ответила Нелли. – Ты уже в пролёте…

– Ты же лядь, – просто сказал Гапонов. – Тебя же все имели, чего теперь девочку строишь, Караванова?..

Нелли резко ткнула пальцами Гапонову в рёбра. От неожиданности Гапонов дёрнулся и отшатнулся, а Нелли ещё оттолкнула его на середину комнаты и опять пошла к двери. Гапонов стоял неподвижно. Когда Нелли открыла дверь, Гапонов сказал ей вслед:

– Докобенишься, сука. Сосать у меня за счастье считать будешь.

Когда Нелли начала рассказывать об этом Игорю, она как-то моментально успокоилась, даже заледенела в спокойствии. Но чем дальше она рассказывала, тем ярче в её рассказе проступало что-то истерично-вызывающее, тем циничнее, бесстыднее, гнуснее и подробнее он становился, и к концу Нелли уже злобно смаковала рассказ. Игорь сникал и сгибался. Нелли словно захлёбывалась своим унижением и им унижала Игоря, стремясь сделать ему больно, очень больно, ещё больнее, и находила зверское наслаждение в этом истязании его и себя. Закончив, она глядела на Игоря с ненавистью, с презрением победителя, глумящегося над побеждённым. Она почти задыхалась, готовая, кажется, броситься на Игоря и вцепиться в лицо ногтями.

Оба они молчали: Игорь – опустив голову, Нелли – жадно ища его взгляда.

– Забудь всё это, – вдруг глухо произнёс Игорь.

Нелли хищно ощерилась, как волчица, и звонко, злобно расхохоталась ему в лицо.

– Больше этого не повторится, – сказал Игорь, встал, не прикасаясь к ней, осторожно обогнул её колени и пошёл на выход.

Отличник с учебником в руках лежал на своей койке. Игорь остановился у стола, спиной к Отличнику, опёрся костяшками пальцев о столешницу и стал смотреть в окно.

– К тебе заходила Маринка, – сообщил Отличник. – Звала тебя к себе, она сегодня всю ночь одна.

Игорь вдруг застонал и склонился над столом, словно его рвало.

– Боже мой, какая дикая грязь… – со страшной болью сказал он. – Ведь им ничего не стоит всё растоптать, испоганить, загадить…

Отличник даже сел на кровати, поражённый словами и видом Игоря.

– Кроме неё, у меня же нет ничего… Она – последняя надежда моя… И они меня таким же паскудством делают, как и сами…

– Да что случилось-то, Игорь?.. – пролепетал Отличник.

Игорь выпрямился.

– Только что Гапонов чуть не изнасиловал Нелли, – проскрипел он и бросился из комнаты.

Отличник вскочил, объятый мгновенным ужасом. Он нырнул под кровать за тапками и кинулся к двери, но столкнулся с входящим Ванькой. Ванька подмёл асфальт от бутылочных стёкол, выпил пивца и, проводив Лёлю, возвращался крайне довольный жизнью.

– Стоять, смирно! – гаркнул он, хватая Отличника. – Представляешь, харя, гляжу в окно триста десятой – там Танька Стрельченко, голая, как лампочка, а за спиной у неё – Маркелов!.. Оборзело поколение!

Лицо у Отличника скривилось, как от зубной боли.

– А куда это Игорёха почесал с такой рожей? Чай к Ботве пить?.. – по инерции весело спросил Ванька, и улыбка уползла в его бороду, как уж в траву. – Эй, чего тут у вас?

– Гапонов только что Нельку чуть не изнасиловал, – прошептал Отличник, глядя Ваньке в глаза.

– Блядь!.. – сказал Ванька и рванулся вон из комнаты.

Отличник метнулся за ним.

В это время Игорь уже добежал до комнаты Гапонова, стукнул в дверь и, не услышав ответа, вошёл.

В комнате всё было так, как описала Нелли. По столу разлилась лужа портвейна, в которой лежали бутылка и раскисшие окурки. Гапонов и Генерозов спали. Игорь постоял посреди комнаты, переводя дыхание, сел на стул, как недавно сидел Гапонов, и, подавшись вперёд, потряс Гапонова за плечо. Гапонов закряхтел, расклеил мутные глаза и, увидев Игоря, вяло сказал: