– Нужно вскрыть голову, вычистить ее изнутри, поправить глаза, разобрать тело и заменить резинки, эти скоро перетрутся, и она может рассыпаться на части у вас в руках.

Хильда задумалась, Роланду показалось, что она уже готова оставить все как есть.

– Да-да, мадам, пока не умрешь, не воскреснешь!

За спиной Роланд услышал шепот. Он немного повернул голову, чтобы краем глаза увидеть, но не спугнуть говоривших.

Две одинаковых лица, обрамленных пшеничными кудряшками, заглядывали в комнату из коридора.

«Плёвое дело!» – прошептала одна.

«Да, только рокер поправить и пальцы подкрасить», – ответила другая.

«Ресницы, скорей всего, тоже посыпались…» – предположила первая.

Близняшки лет восьми, в платьях с белыми кружевными воротничками беззастенчиво рассматривали гостей и новую пациентку.

– Раз ангелята считают, что ничего страшного, значит, так и есть, – подбодрил Роланд жену.

– А, бездельницы! – притворно строго сказал доктор. – Вы нашли нужные ноги?

– Да, пап! – сказала одна из сестер.

– Нет, папа! – отодвинула ее другая, – она нашла немецкие, а нам нужны французские.

– Специалисты! – восхитился Роланд.

– А как же! – тихо, с гордостью ответил доктор. – А теперь, мадам, давайте решим, что еще нужно будет сделать – заменить парик, одежду подобрать взамен этой обветшалой…

– Обсудите пока все, и как можно серьезнее, – улыбнулся Роланд, а я вас покину. Если задержусь, возьми такси и возвращайся в галерею.

_______

Через четверть часа он был у больницы.

– Она была в состоянии аффекта, конечно, – сказал ему врач, – да это и понятно, особенно в ее положении. Попыталась вскрыть вены, но, видимо в последний момент испугалась, сама вызвала скорую. Кровопотеря небольшая, ей и ребенку ничего не угрожает. Но стресс безусловно не полезен… мы наблюдаем за ней на предмет возможных последствий. Я спрошу, захочет ли она видеть вас.

Дениз сидела на кровати, чинно сложив руки с перевязанными запястьями поверх одеяла на округлившемся животе. Руки и очки в толстой черной оправе – первое, что бросилось Роланду в глаза.

Она заметила это и сняла очки, лицо сразу стало растерянным и беззащитным. Бледные волосы – она перестала подкрашивать их рыжим – уныло висели вдоль щек, она заправила их за уши, но они выбились снова.

– Привет, Дениз! Как ты? Я по делу, – сказал Роланд.

– Я там что-то напортачила?

– Не беспокойся, завтра Оливье зайдет к тебе и разберетесь. Когда тебя выпишут?

– Наверное, через день, – она снова заправила пряди за уши и надела очки.

– Доктор сказал, что с тобой и твоим малышом все в порядке.

Она села повыше, подогнув под себя ноги.

– Я такая дура, мсье Роланд! Даже этого не могла сделать по-человечески, раз уж решилась…

– Наоборот, ты умница, Дениз! Ты молодец, не растерялась в жизнеугрожающей ситуации. Ты все правильно сделала. Скоро будешь дома.

– Спасибо, что вы пришли…

«Ну давай! – мысленно подогнал ее Роланд, – ты веришь в доброго дядю!»

– Не знаю, что мне теперь делать, мсье Роланд…

– Я тоже не знаю, Дениз… – начал он раскручивать свиток своего намерения, – что мне делать. Я никак не могу подобрать тебе замену. Хотел попросить тебя вернуться.

– Вы шутите? Я вряд ли смогу также хорошо работать сейчас… И я такая страшная стала!

– Глупости! Очки тебе очень идут, только оправу надо бы другую… и стрижку, а еще…Ты как себя сейчас чувствуешь?

– Хорошо.

– Тогда предлагаю совершить побег, – прошептал Роланд.

– Зачем? – также шепотом спросила Дениз.

– Увидишь!

_______

Расспросив врача, что можно принести пациентке, Роланд ушел. В магазинчике неподалеку он купил джинсы, просторную мужскую ветровку с капюшоном и кеды. Вскоре он вернулся, торжественно неся цветы и фрукты, а затем снова покинул больницу. Следом за ним вышел подросток в ветровке.