Ребята закончили работу, и вот они смотрят на нее и хохочут. Над этими святыми, над этим богом, над этими кулаками. Сегодня смеются они, завтра будут смеяться все.

Но смеются не все, а только кулаки. Толпа кулацких парней ночью врывается в клуб.

Они ломают двери и окна, рубят стены топором, строгают рубанком и то, что не успели соскоблить, замазывают смолой.

Они пишут смолой слово на стене во всю стену. Слово из трех букв.

И вот они смотрят на свою работу и хохочут.

– Это не слух, – говорят одни. – Это правда.

– Нет, это не правда, – возражают другие. – Это слух.

– А что это за слух? – спрашивают третьи. – Что это за правда?

– Это не правда, – возражают одни. – Это слух.

– Нет, это не слух, – возражают другие. – Это правда.

– Это факт, – подтверждают четвертые. – Мы знаем.

– А что это за факт? – спрашивают пятые. – Что вы знаете?

– Нет, не мы, – говорят четвертые, – мы не знаем. А знают они. Знают другие.

– Нет, не другие, – говорят другие, – другие не знают. А знают третьи. Вот третьи – те знают.

– А где же третьи? – говорят третьи. – Мы не знаем.

– Мы не третьи, – говорят третьи. – Мы не знаем.

– А где же кулак? – спрашивают четвертые. – Кулак знает.

– Я не кулак, – говорит подкулачник. – А я знаю.

И достает слух из-под полы. Все приближаются и осматривают слух. Некоторые ощупывают, другие, недоверчивые, пробуют слух на язык.

– Но это не может быть, – возражают одни, – у нас земля!

– Это не может быть, – возражают другие, – у нас машины!

– А плевать им на землю, – возражает подкулачник. – Плевать на машины. Земля – не принцип, – говорит подкулачник. – Плевать на машины. Земля не принцип, – говорит подкулачник. – Принцип не машины. Они организуют свой. Им дороже принцип. Организуют свой. Возможно, уже организовали.

Приближается Молодцев.

– А вы не слышали, – обращаются к нему одни. – Вы не слыхали?

– Открылся новый колхоз, – говорят другие. – Поп во главе колхоза.

– И все классы, – прерывают третьи. – Кулаки, бедняки, середняки.

– Все классы, – подтверждают четвертые. – Даже батраки. Все классы.

– Вот так колхоз! – говорит товарищ Молодцев. – Что это за колхоз? – и смеется.

– Вы смеетесь, – говорят одни. – А нужно плакать. Поп во главе колхоза, а вы смеетесь.

– Это факт, – говорят другие. – Вы не смейтесь.

– Где же факт? – говорит товарищ Молодцев. – Покажите мне этот кулацкий колхоз. Его поля? Его огороды?

– И в самом деле, – соглашаются все. – Его не видать.

– Что такое конспиративный? – говорит подкулачник. – Я не знаю. Он конспиративный, – говорит подкулачник. – Я знаю.

– Колхоз в подполье, – смеется Молодцев. – Это остроумно. Что же они, и пшеницу сеют в подполье? – спрашивает он.

– Сеют, – отвечают подкулачники.

Но организаторы «конспиративного колхоза» еще ничего не знают. Они находятся еще в первоначальной стадии, стадии размышления.

Вот кулак Лука. Он сидит у окна, положив голову на руки, и мечтает. И вот его мечта – мечта деревенского мистика, и он видит колхоз таким, каким бы он хотел его видеть.

Пятнадцать членов его колхоза встают рано утром и замечают, что они встали с левой ноги.

– Мы встали с левой ноги, – говорят они.

– С левой? – спрашивает заведующий. – А у вас есть какие-нибудь доказательства?

– Есть, – отвечают пятнадцать человек, членов его колхоза. – Видите, пятнадцать ног стоят на полу, а пятнадцать лежит на кровати.

– Раз, два, четыре, восемь, одиннадцать, пятнадцать, – считает заведующий. – Пусть пятнадцать пойдут на работу, а пятнадцать останутся на кровати.

– Нас всего пятнадцать, – говорят пятнадцать человек.

– Как же пятнадцать, – говорит заведующий, – я насчитал тридцать.