Он сам не понимал, на что он надеялся, на чудо или на что-то еще, но он надеялся, что она останется, что все вернется на свои места и они снова будут вместе. Она больше не улыбалась ему, совсем. Он больше не видел на ее лице тех самых еле заметных морщинок, которые образовывались возле глаз, когда она улыбалась, больше не видел того теплого взгляда, не слышал ее громкого, заразительного смеха. Она захлопнулась, как шкатулка с кодовым замком, а как ее снова открыть он не знал. Энрике вообще понял, что очень мало знает о женщинах, которые сами на него не вешались. Ведь было же тогда между ними, что-то, проскользнула та самая искра, они ведь были счастливы. Или не были? Не понятно как она, но он был счастлив. Какой бы не был ее надменный взгляд иногда, а он был с ней счастлив. Мария сделала так, что он больше не чувствовал себя одиноким и никому не нужным, она умела дарить спокойствие и нежность, умела приласкать его, остудить его пыл, когда это было необходимо, а главное дать ему чувство уверенности, что она не предаст, что он может ей доверять, но он ошибся и эта ошибка теперь съедала его изнутри.

Зачем он взял ее в этот Стамбул? Зачем решил устроить эту проверку? Правильно, затем, что понимал, что не может постоянно быть так хорошо, рано или поздно должно было, что-то случиться и это случилось. Подсознательно он ждал, постоянно этого ждал, а когда узнал, что к ней вернулась память, он окончательно был в этом уверен, просто приблизил события. Тогда ему показалось, что лучше сразу. Где-то в глубине души он надеялся, что она выберет его, но надежды не оправдались.

– Она хоть живая после вчерашнего? – Спросил Тео, пока они ехали в дом одного из охранников со склада, который в тот день не пришел и сейчас его найти никто не мог.

– Да.

– Ты ей кости не переломал?

– А что это ты так о ней беспокоишься?!

– Я не о ней, я о тебе беспокоюсь, приятель. Ты потом локти кусать будешь, тебе она дорога. Я это итак знал, но вот сейчас ты от злости вообще ничего не понимаешь.

– Ты бы так о деле лучше думал…

– Я-то думаю, а вот тебе стоит ее отпустить. Рано или поздно она, или найдет выход, или ты ее просто убьешь, а потом себя не простишь.

– Если я решу ее убить, то это будет моим решением и тебе вмешивать не советую. – Ответил Энрике, бросив на Тео опасный, предупреждающий взгляд.

– А я тебя предупреждал, что эта женщина тебе еще преподнесет неприятные сюрпризы. – Покачал головой друг. – Ладно, забей. Что будем делать с колумбийцами?

– Не знаю, придется расплатиться и брать новый груз. Это были мои риски, я за это отвечаю.

– Я не понимаю, зачем мы в этот дом едем, парень сбежал давно. Его найдут, но не сейчас.

– Хочу посмотреть, вдруг есть какие-то зацепки.

– На кого ты думаешь? Собаки из Альваресов постарались?

– Вообще-то это ты мне должен сказать, кто это был.

– Я уже говорил, никаких следов. Работали чисто, зацепиться не за что. Ничего нет, забрали только груз, все убиты. Уже каждого допросили, кто мог быть причастен, никто ничего не знает. Другие картели тоже не в курсе.

– Да, я разговаривал. Вражды ни с кем не намечается.

– У тебя есть какие-то мысли, да?

– Есть.

– Говори.

– Думаю, наш турецкий друг дал о себе знать.

– Оздемир? Думаешь, он настолько сумасшедший, чтобы лезть на нашу территорию?

– Вполне вероятно, судя по тому, что мне о нем говорили. Ладно, приедем на место и сами все осмотрим, потом мне надо будет позвонить одному человеку.

В доме ничего не нашли, парень свалил вместе с семьей, скорее всего нелегально пересек границу, этим тоже уже занимались. Груз исчез в неизвестном направлении. Теперь будут проблемы, но не те, которые нельзя бы было решить.