Когда знахарка закончила, Сиена уже дрожала, разорвав руки ногтями в кровь. Она сцепила пальцы в кулаки и с яростью спросила:

– Что дальше?

– Я обмою чистые участки целебной водой, наложу мазь и обмотаю бинтами. Но знай, когда потом буду убирать их, тебе будет очень больно.

– Мне и сейчас больно! – грубо процедила девушка, подавляя желание ударить девку.

Хорошо бы сейчас принести знахарку в жертву. Мысль мгновенно заставила принцессу улыбнуться. Конечно, не сейчас, а чуть позже, она принесет жертву для своего здоровья, а потом умчится обратной дорогой. Главное, выждать нужный момент. А это она умеет. Что таить, ее свадьба превратится в похороны, если она не позаботится о себе. Ей нужно действовать очень быстро и правильно. Боги на ее стороне. У нее все получится.

– Подожди, скоро сироп подействует, – проговорила Кассандра, выжимая марлю в горячей воде, промывая гнойное мясо.

– И что, совсем ничего не почувствую? – с ехидством спросила девушка, чувствуя подступающую тошноту к горлу, когда ероха касалась раны.

Кассандра осторожно промыла все, наложила мазь и слабо замотала. Натянула теплые чулки, ослабив резинку, и тихо спросила:

– Живые ткани гниют, разве может эта боль притупиться или исчезнуть?

– А ты… что тогда делала? Для чего я терпела этот ужас?

– Чтобы гниль не пошла дальше и чтобы было не так больно. Могу дать снотворное, если хочешь…

– Нет! Не хочу снотворного, – проговорила она, а потом пробубнила: – Я хочу побыть одна.

Кассандра кивнула и, закидав снегом участок земли, куда сыпалась маленькая часть от гнили, пошла в баню помыть руки. Хантер стоял рядом, всматриваясь в горы, хмурясь, что погода в скором времени ухудшится, а значит, нужно скорее выдвигаться. Только пожелал отнести раненую девушку к лошади, как вдруг Сиена подняла руку и спросила:

– Если я не угадаю или не захочу быть с альфой, ты возьмешь меня в жены?

Сиена гордо задала свой вопрос, желая точно знать, чем глупо надеяться. Именно сейчас она четко поняла, что не сможет жить ни с одним из братьев, пусть ей попадется даже верховный. Они ей противны и неприятны. А Хантер тоже альфа. Она бы могла с ним жить, если, конечно, он будет уважать ее и доверять.

Мужчина повернулся к ней и уверенно отчеканил:

– Нет.

Девушка не ожидала таких слов. Да как он посмел дать ей такой ответ?! Она ему предложила себя, а он. Подлец!

– Не злись. Мой зверь агрессивно настроен на связь с тобой. Ведь мы не можем жить только потому, что так нужно. Нам необходимо испытывать эмоции, чувства, желать лишь свою женщину и никого больше. Этого нет с тобой.

– Но ты… ты помогал мне!

Хантер подошел ближе и спокойно произнес:

– У меня была сестра, Катарина. Гордая и сильная. Она не слушала никого, считала себя очень смелой, ведь мало кто мог ей противостоять, хоть она и женщина. Она считала, что может управлять стаей, не понимала отказа. Никого не слушала, не считала важным жить сообща. А я… был уверен, что она справится и через время поймет, что ошибается.

– И что случилось? – с иронией уточнила Сиена.

– Ее растерзали беловолы на одиночной охоте. Напали стаей. Я тебе помогал против желания верховного альфы, чтобы уберечь от смерти, желал спасти, как когда-то не смог помочь сестре. Я должен был ее заставить, как альфа, и мог, но разозлился на то, что она отказалась от защиты. И поэтому наказал себя, похоронив ее.

Девушка отвернулась, не желая слушать. Она понимала, к чему Хантер это говорит, но ярость не давала покоя. Она не хотела зависимости, быть слабой, никчемной, как ероха. Принцесса хотела править и быть могущественной.