А Рой продолжил:

– Лукиан заслужил свою участь. Я надеюсь, твой приятель Никодемус не надеется, что в обмен на ничего не стоящие сведения его сын получит возможность и дальше досаждать Ариенай?

Судя по взгляду его отца, на это они и надеялись. Плохо.

– Сведения стоящие, – буркнул Ару-старший. – Ими можно шантажировать Шендана. И выменять их на что-то полезное для твоей девицы.

Тут я не выдержала и негромко сказала:

– Я не собираюсь шантажировать Шендана.

Юлиус Ару раздраженно посмотрел на меня и презрительно спросил:

– И что же тебе от него нужно тогда?

Несмотря на предупреждающий взгляд Роя и свое недавнее решение молчать и жевать, я подалась вперед и прошептала, глядя в глаза будущему свекру:

– Я хочу упечь его на Железный остров. Потому что он сам совершил то, в чем обвиняют мою семью.

Ару-старший взглянул на меня как на умалишенную, и стало обидно. Похоже, откровенничать не стоило. Рой сжал мою руку, пытаясь утешить.

– Ты веришь в этот бред? – требовательно спросил у него отец.

Он уверенно кивнул, и лицо Ару-старшего снова перекосило. Да, кажется, мы испортили ему и обед, и важный разговор. Рой отхлебнул из своего бокала и сказал:

– Раз ты не хочешь даже намекнуть, договориться будет не так просто.

– Не договаривайтесь. – пожал плечами Юлиус Ару. – Никодемус хорошо умеет мстить, нет невесты – нет и свадьбы.

Я думала, что учитель разозлится, но тот в очередной раз меня удивил:

– Нет, мы договоримся, – спокойно произнес он. – Думаю, леди Анна не откажется выступить посредником в этой сделке.

Кажется, такого хода Ару-старший не ожидал. Несколько мгновений он удивлённо моргал, а затем заговорил:

– Решил научиться играть в большую игру родов? Пора, пора… Что ж, попробуй уговорить ее. Не думаю, что леди Солсбери пойдет на это.

– Потому что ты пытался подбить ее отговорить меня?

Судя по лицу Юлиуса, Рой попал в точку. Учитель развил свою мысль:

– Интересно только, зачем к тебе прибежал Герберт.

– Ты и сам понимаешь, что с ним теперь придется иметь дело, – мрачно ответил ему отец. – Из-за твоей доверчивости и глупости. И еще неизвестно, кому и что может рассказать эта девчонка.

– У нее была тысяча шансов сделать это. – равнодушно пожал плечами Рой.  – Но она…

– Выловила рыбку покрупнее – моего сына, – процедил Ару-старший. – Ты потерял голову, как пятнадцатилетний мальчишка. Сколько женщин я тебе предлагал? Красивых, искусных, а это…

Меня наградили еще одним уничижительным взглядом.

– И верных исключительно тебе? – сердито фыркнул Рой.

– Верных роду Ару. Управляемых. Элоиза Хейг входит в их число.

Я почувствовала, что атмосфера за столом накаляется, и деликатно кашлянула.

Рой какое-то время сверлил отца взглядом, а затем спросил:

– Что хотел Герберт?

– Обсуждали подарок к вашей помолвке, – буркнул его отец. – Он все-таки был твоим другом и желает поздравить тебя.

Учитель не стал больше ничего спрашивать, но я внезапно кое-что вспомнила. И подозрительно уточнила:

– Не то ли самое ожерелье, которое он в честь примирения с Лукианом страстно желал мне вручить?

Ару-старший нахмурился и задал вопрос:

– Какое ожерелье?

– Серебро, голубые топазы, – четко отрапортовала я.

И по его лицу поняла, что попала в точку. Что же Герберт навесил на эту вещь, что всеми правдами и неправдами пытается всучить ее мне?

Рой, судя по всему, думал о том же. Но говорить ничего не стал. Какое-то время мы все сосредоточенно жевали. На лице его отца отражалась напряженная работа мысли. Я надеялась, что заронила в его душу зерно сомнений.

Больше за столом не было произнесено ни слова. После завершения обеда мы распрощались и ушли, оставляя Ару-старшего обдумывать все, что он сегодня узнал. Стоило нам оказаться на улице, как я тяжело вздохнула. Рой утешительно сжал мою руку и негромко сказал: