По две единицы талантов ушло в Дух-проводник, Рывок полководца, Адамантовый ураган, Вспышку железного сердца и Стойку духовной мощи. По четыре – в Ведомый удар, Удар совершенной чистоты, Удар праведной живучести и Сокрушительный бросок.

Новые улучшения открывали интересные возможности. В первую очередь, Дух-проводник. Те самые потенциальные тренировки, о которых явно говорил Ансельм. Фурия понятия не имела, как будут выглядеть эти осознанные сновидения, но уже жаждала опробовать их в деле.

Из трёх новых атак по одной цели все предоставляли полезные эффекты – возможность вдарить по вертлявой цели Ведомым ударом, отлечить союзника и снять с него дебаффы – Ударом праведной живучести, и, наконец, чистый оверкилл – Удар совершенной чистоты.

Даже после прокачки его активация всё равно оставалась слишком длинной в лихорадочных условиях боя – полторы секунды, но наносимый урон перекрывал этот недостаток. Фурия прикинула, и выходило, что это заклинание должно было срезать от 60 до 100 тысяч даже без жертвы в виде её собственного здоровья. Правда, это были цифры до вступления в действие защит цели.

Кроме того, её удивило, что все три атаки были именно заклинаниями. Хоть и применялись в ближнем бою. Это, по крайней мере, объясняло тот факт, что урон наносился священной магией.

Сокрушительный бросок давал так необходимую ей опцию для работы на расстоянии. Адамантовый ураган по факту оказался более прокачанной версией Широкого размаха. Вспышка железного сердца – масс таунт, чтобы ловить вбежавших в толпу союзников монстров. Это очевидно. Ну, а Стойка духовной мощи – позволит ей хоть как-то оперировать заклинаниями. Кроме комплекта доспехов у неё сейчас не имелось экипировки на интеллект, поэтому пул маны оставлял желать лучшего.

Орчанке хотелось проверить себя в деле, и Бран предоставил ей такую возможность.

Казалось бы, она являлась феодалом, а он – обычным старостой, но этот крепкий старик загружал её работой только так. Он не требовал и, тем более, не приказывал, ещё б он попробовал, всегда был подчёркнуто вежлив, хоть и угрюм. Однако, когда Бран начинал перечислять все беды и горести, которые поразили Рунсвик, хотелось остановить этот фонтан жалоб, плюнуть и сказать: «Да хорошо! Сейчас всё решим!».

И Фурия решала.

Девушка сокращала поголовье расплодившихся лесных и холмистых тварей в промышленных масштабах – анхе́ги, буле́тты, сатиры, варги, хобгоблины и даже буянящий циклоп, что пытался прорваться к сельской пивоварне. Резко повысившаяся выживаемость и наносимый урон позволяли ей сражаться даже с превосходящими силами противника – истинная прерогатива танков. Тех, кого она не могла убить сразу, выматывала долгим боем, постепенно обескровливая. Медленная, но верная смерть. Как получилось с тем самым циклопом.

Чтобы комфортно уничтожить его, потребовался бы отряд, но за час орчанка смогла забить великана, как корову. Ей пришлось отвести его подальше от деревни – к небольшому скоплению менгиров. Там она потихоньку опускала его здоровье, используя на всю катушку возможность атаковать издали. С текущими параметрами Фурия легко доставала с трёх метров.

Лишь дважды она отлучалась из холмистого края – чтобы оповестить семью Эдрика и чтобы наведаться в родное Стойбище Клана Гремящего Пика. Квест Гурдара так и висел, и его нужно было выполнять.

Её уровни, как и репутация стремительно росли среди жителей Рунсвика. На орчанку начали посматривать не как на угрозу и пороховую бочку, что могла взорваться в любой момент, а как на защитницу и героя. Суровые мужики больше не прятали жён и детишек к себе за спину при виде неё, а дружелюбно, пусть и слегка чрезмерно, улыбались.