– Хватит тоску на нас нагонять своими нудными песнями. Лучше давайте послушаем участников Евровидения прошлого года или этого. Антон записал. Антон, – позвала Зина, поворачиваясь к лестнице, ведущей на второй этаж коттеджа, куда заблаговременно поднялся великовозрастный сын, чтобы не участвовать в родительской разборке. – Иди сюда… Включай свой патефон.
– Нет, давайте дослушаем, хотя бы еще один куплет, – забастовал хозяин дома. – А потом будете слушать то, что сами хотите. Пусть знают историю своей страны!
Максим Сергеевич снова нажал на нужную кнопку, прислушиваясь к механическим неполадкам и, подкручивая ручку, улучшил звуковосприятие.
Все члены семьи одеревенели от деспотизма старшего по званию в семье. Но сценарист Южный, нисколько не смущаясь своей правоты, стал подпевать, заученные им, слова шлягера:
– И значит, есть работа для «тюльпана», – повторил сценарист Южный, заученную им в тяжелых муках, строку песни, от содержания которой на душе участников рискованных афганских переходов становилось гораздо тяжелее, и многие кончали жизнь самоубийством, чтобы заглушить боль от ранений прошлых лет.
Песня закончилась. Глава семейства – ярый любитель музыки – обрадовано прокрутил немного пленку, остановил прокрутку вперед. Посмотрел по сторонам.
Зина села около прудика с Инной на лавку разбирать последние фасоны платьев в модном журнале. Дочь купила последний номер перед выпускным вечером. Они обе надеялись привлечь внимание всех самых богатых женихов класса.
Из магнитофона заиграла снова ритмичная музыка под рифмы ансамбля ТСС.
Все из присутствующих больше не стали обращать внимания на развлечения отца благородного семейства, примирившись с мыслью, что надо уважать интересы старших по званию.
Затем отец семейства занялся хозяйственной деятельностью по участкам. Включил кран, протянул шланг, перекинул его на край бочки, и вода потекла внутрь, заполняя постепенно доверху. Слегка прикрыл ржавой, железной крышкой, чтобы не провалился химический эксперимент и школьная задача по заполнению сосудов. Сорвал с черешни ягодку, проглотил свежую мякоть, выплюнув косточку в направлении соседских угодий.
– Зин, дай мне пообедать, – крикнул он, стараясь вспомнить, куда положил ключи зажигания и не закопал ли случайно вместе с мешком навоза, привезенного для собственного использования.
– Все прополола. Иди, садись есть, – произнесла женщина, когда подошла к Южному ближе и стала притаптывать, сделанные им взрытины. – Правильно, удобрения надо запасать на долгие годы бескормицы. Птиц надоело распугивать. Всю вишню с черешней поклюют!
– Да, вот же они! Искал, куда бросил… Оказывается, рядом с водопроводным краном положил, – воскликнул он, щурясь на утреннем солнце. – Ты сколько грядок клубники прополола?