Кристина огляделась: вокруг зеленая травка, цветочки, солнышко ласково грело, и птички пели, как будто ничего и не было, а ее внутренний гнев был способен испепелить все живое вокруг на сотни километров.

Она упала на колени прямо посередине дороги и тихо заплакала. Слезы жгли лицо, глаза как песком засыпаны, сердце болело и ныло в груди. Засигналила машина, водитель выругался на нее, и Кристина отошла на обочину, села на траву и посмотрела на небо.

– Господи, скажи мне, когда закончится эта боль, когда утихнет? – шепотом спросила она у бегущих облаков и в ответ услышала пронзительный и неожиданный звон колоколов, неподалеку был храм, и начиналась служба. Кристина в тот же миг поняла, что сегодня воскресенье и начинается утренняя литургия. Она встала и направилась на звон колоколов, призывающих всех прийти к Богу и попросить о помощи. Подойдя к храму Кристина остановилась в ступоре, то что раньше доставляло ей невиданную радость и умиротворение сейчас не вызывало ничего кроме пустоты и противоречий. Она развернулась и пошла прочь. Не готова.

Она почти дошла до дома Наташи, и только сейчас осознала, как плохо себя чувствует, порой, она настолько уходила в себя, что забывала про физические потребности, не ощущала ни холода, ни голода, ни жажды. Только из-за этого она потеряла более двадцати килограмм за последние четыре месяца.

Кристина чувствовала дискомфорт, она хотела пить, принять душ и даже была голодна, но больше всего сейчас была ее потребность в никотине, поэтому она зашла в ближайший магазин и купила пачку сигарет и зажигалку.

– Кристина, ты? – удивленно воскликнула Наташа, выходя из своего подъезда, Кристина сидела на лавочке и курила.

– Я.

– Ты почему не позвонила, я бы тебя встретила, и что ты в такую рань решила приехать? Ты что куришь? – полюбопытствовала подруга.

Между ними сейчас был сильнейший контраст: Наташа, с идеальным макияжем и уложенными черными локонами в стильном классическом фиолетовом брючном костюме и Кристина со спутанными, грязными рыжими волосами в мятой черной спортивной одежде и грязных кедах.

– Можно немного перекантоваться у тебя? Не хочу больше дома оставаться, – заявила она.

– Да конечно можно, что за вопрос, – ответила Наташа.

– А твой против не будет?

– Нет, конечно, ты же знаешь у нас места много, да и Антон работает много, пошли, – поторопила Кристину подруга.

Спустя полчаса, после принятия душа, подруги сидели за овальным столом, шикарно обставленной кухни.

– Извини, Наташ, что я вот так без приглашения к вам вторгаюсь, я просто не знаю куда идти, – виновато заговорила Кристина, поправляя мокрые волосы.

– Не переживай за это, живи сколько нужно, я только рада, буду твоим психологом и постараюсь помочь.

– Достаточно просто быть моей подругой, – отстраненно сказала Кристина.

– А что Макс, вы общаетесь?

– Очень редко в последнее время. Он все пытается меня вытянуть так, сказать из моего «панциря», зовет отвлечься в клуб, к себе приглашает пожить, думает мне в городе лучше станет; но я ведь знаю, как он живет: постоянно меняет бой-френдов и устраивает пьянки дома.

– Мда, Максимка, скатился совсем, я недавно виделась с ним. Набил очередную татуировку, обкурился, еле меня узнал.

Кристину это еще больше расстроило, и она сменила тему. Поговорив еще немного, Наташа уехала по делам и оставила Кристину одну.

Вечером Наташа вернулась с мужем, который сначала был искренне рад, что Кристина поживет у них. Он как мужчина, и человек не приближенный к Кристине, естественно не осознавал всю степень горя подруги жены, и не подозревал, во что может вылиться совместное проживание с морально не стабильной молодой женщиной.