***

– Эй, подружка, приветик! – На пороге своей квартиры мне приветливо помахала рукой Дарина. Моя лучшая и, пожалуй, единственная настоящая подруга. Не подруга-коллега, не знакомые мамочки из школы или детского сада или соседка со второго этажа.

Дарина тряхнула черной кудрявой копной волос и пропустила вперед своего сына, больше похожего на торнадо, чем на ребенка. Впрочем, мои наследники мало чем отличались от Руслана, уже стягивающего ветровку и бросающего ботинки как попало. – Блин, Рус! А ну-ка, убери все на место.

Подруга обладала не только экзотической внешностью, благодаря которой всегда имела успех среди мужчин, но и жестким характером командирши, из-за которого мужа у нее так и не было, а отец Руслана сбежал через пару лет после рождения мальчишки. Не выдержал сильной и независимой женщины, потому что на практике оказался тюфяком.

– Проходите, –  проговорила я, рассматривая, как Руслан торопливо поставил ботинки на подставку, набросил ветровку на крючок для одежды и умчался, даже не удосужившись поздороваться со мной. Кажется, мои парни чем-то его увлекли, раз мальчишка не замечал мира вокруг.

– Лишить бы его сладостей на месяц-другой, – устало проговорила Дарина. – Никак не научится складывать вещи как положено, пока не гаркнешь.

Усмехнувшись, я предложила подруге домашние тапочки, а сама прикрыла дверь на цепочку. Дарина скинула свои остроносые ботильоны, опустила ноги в пушистые тапочки и не спеша стянула плащ. Несмотря на ее жесткий характер, грациозностью она уступала разве только кошкам.

– На кухню? – предложила я, указывая на открытую дверь. Там на плите уже закипал чайник, а выпечка на скорую руку томилась на столе, прикрытая салфеткой. Дарина душу готова была продать за печенье из духовки, но фигуру берегла, поэтому обычно съедала не больше трети от приготовленного.

– Еще спрашиваешь! – усмехнувшись, она продефилировала мимо меня, а ее ноздри запорхали как крылья бабочки. Верный признак того, что она учуяла вкусности.

Усевшись за стол, я приготовилась к пустой трескотне и поеданию сладостей, как в мою голову ворвался напряженный голос подруги.

– Итак, Машуня, поведай-ка мне, за что опять в школу вызывали?

– Как?

– Твои моему похвастались!

– Вот же, – еле удержавшись от ругательства, я осторожно опустила чашку с горячим чаем, стараясь не расплескать по столу напиток.

Дарина кивнула и добавила:

– Наших родителей в совокупности столько не вызывали в школу, когда мы учились, сколько тебя гоняют. Кажется, скоро у тебя появится пропуск постоянного клиента.

– Ой тебе только шутки шутить. – Отмахнулась, сдерживая улыбку. – В школу наших родителей гоняли исключительно из-за тебя. А я была на подпевалах.

Дарина озорно расхохоталась, и я не удержалась, рассмеявшись следом и прогоняя чуток напряжения, скопившегося в теле и готового выстрелить как пружина.

– Ну дык за что опять-то?

От веселости не осталось и следа. Я будто окунулась в воспоминания прошлого дня и, нахмурив брови, вернулась к чашке. Покрутив ту в руках, пересказала вкратце историю, упустив несколько очень важных деталей.

Дарина, выслушав меня, подхватила новую печеньку и запустила ту в рот, смачно жуя и продолжая диалог.

– Значит, не исключили, а предложили тренировки по спонсорской программе, – протянула она, посматривая то меня, то на горку из печенья.

Кивнув, я вновь нахмурилась. Припоминая того самого тренера, от которого волосы дыбом встали на затылке, опустила глаза, рассматривая микроскопические крошки на столе. Прибраться что ль? Уборка меня немного успокаивала, а генеральная уборка так вовсе лечила от душевных терзаний.