– Алексей, я вижу, что ты очень хорошо научился использовать эмоциональную сторону волшебства, но я хочу, что бы ты изменил свое отношение к этому знанию. Эмоции – катализатор огромной силы, который может в несколько раз увеличить эффект даже небольшого заклятия. Но где сила, там и слабость. Отсутствие контроля – вот чем плохо эмоциональное волшебство. Если в магическом поединке кто-то собьет твой эмоциональный настрой, то ты проиграешь поединок даже заведомо более слабому противнику. Понимаю, что мне следует научить тебя очень хорошо контролировать свое настроение, не позволяя ему меняться в неугодную тебе сторону. Но одновременно и ты сам больше внимания уделяй тому, чтобы творимые тобой поступки вообще не имели эмоциональной окраски. Ты должен быть как бог. Творить ли, разрушать ли, – это все не для твоего удовольствия, а в силу необходимости.

– Мастер (с некоторых пор Алексей завел привычку называть волшебника так, а тому это, по-видимому, льстило), но если в эмоциях такая огромная сила, то было бы глупо отказываться от нее. Я буду учиться контролю над собой, но чтобы стать сильнее.

– Ты станешь сильнее, если будешь размышлять над тем, что я тебе говорю и будешь меньше лениться. Сейчас отдохни и подумай, мне это тоже необходимо.

И хотя обвинение в лени было несправедливым, парень молча закусил губу. Последние несколько дней приучили его к тому, что старый волшебник не бросается словами на ветер.

Детрион ушел в хижину, а юноша остался наедине со своими мыслями в тени полюбившегося ему дуба. По небу плыли облачка, в лесу пели птицы, но Алексею казалось, что птицы смеются над ним, а облака напоминают чудеса, которых полно вокруг, но все они проплывают мимо него. Чувства были в смятении, и он подумал, что именно такой момент имел ввиду старый волшебник.

Второй полюбившейся частью их уроков стало обучение навыкам боя холодным оружием. Очень скоро стало ясно, что определенные боевые приемы, особенно по владению мечом, стали частью знаний юноши, но волшебник действовал ими с учетом своих физических возможностей и личных пристрастий. Алексею, который был шире в кости, родился и вырос в мире с большей гравитацией и был физически намного сильнее, иногда были совершенно чужды те приемы, которые стремились выделывать его руки. К чести старика, он отлично все это понимал и пытался помочь. Кроме небольшого меча (излюбленного оружия мага) на уроках появлялись топоры, алебарды, большие двуручные мечи и даже моргенштейн. Откуда у мага этот грозный военный набор, можно было только гадать. Успехи были, хоть и не такие яркие, как в магии, но оправданием здесь могло послужить то, что в науке владения сталью Детрион был не лучшим учителем. Поэтому больше всего проку было от занятий с мечом по истрепанной книжке, название которой звучало не иначе как «В помощь молодым королевским латникам для того, что бы побеждать, а не быть убитыми в первом бою».

Обычный меч не плохо слушался рук молодого бойца. И старик часто хвалили юношу за силу, скупую точность ударов, быстроту движений, осмотрительность при атаках и уверенность в себе.

Надо сказать, что Алексей воспользовался ранним советом волшебника и всегда носил на руках и ногах, обернутые кожей, тяжелые металлические браслеты, которые сам хозяин принес ему на третий день. В целом браслеты были очень удобны и совершенно не мешали при ходьбе, беге и других упражнениях. Единственное, что он не научился делать в них – плавать, но это было делом времени. Зато удары, наносимые рукой с таким украшением ломали доски (это любопытное знание тоже нашлось в кладовой жизненного опыта Детриона). Единственное, чему волшебник не посчитал нужным его учить – стрельба из лука и арбалета, а также рыцарским приемам с копьем. Лук и арбалет он не любил, считая их оружием убийц. «Они приучают к ненужной, обманчивой уверенности. Замедляют реакцию на опасность.» Воинские приемы тяжелой кавалерии маг наоборот уважал, но считал, что в реальной жизни они Алексею никогда не понадобятся. Да и отрабатывать их здесь было негде.