– Передайте им, что сейчас я не могу прибыть, – сказал граф.

– Это не так просто, милорд Эссекс, – спокойно ответил Джон Герберт. – Почему вы не можете приехать? Если вы отказываетесь явиться, я должен знать почему. Иначе ваши действия могут быть неправильно поняты. Даже неверно истолкованы.

– Я опасаюсь за свою жизнь, – был ответ. – Лорд Грей напал на меня на Стренде сегодня вечером. Я боюсь покинуть стены моего дома, чтобы не быть убитым. Совет должен понять это. Я не приду, потому что не осмеливаюсь.

– Достаточно, – сказала Елизавета Тюдор, когда мастер Герберт доложил ей об этом. – Сейчас почти полночь. Мы встретимся во дворце, в зале Тайного совета на заре, чтобы принять решение относительно милорда Эссекса.

Королева молчала, пока карета ехала в Уайтхолл. Все часы, проведенные в доме лорда Бакхерста, она не отпускала руку Валентины. Теперь, когда они дошли до комнат королевы, она отпустила ее руку и сказала:

– Благодарю вас за помощь, леди Бэрроуз.

Валентина поклонилась королеве и поспешила в свои комнаты.

– Где вы были? – спросила Нен. – И лорд Бурк, и граф Кемп справлялись о вас раз двадцать…

– Я была с королевой, и не спрашивай меня больше ни о чем, – ответила ей Валентина, зная, что лишнего говорить не стоит.

В дверь постучали, и ворчащая Нен впустила лорда Бурка. Прежде чем тот заговорил, Валентина сказала:

– Я была с королевой и не желаю, чтобы мне задавали вопросы.

– Ты ела? – спросил он.

– Нет, – ответила она, неожиданно поняв, как она голодна.

– Ступай на кухню, Нен. Там они дадут тебе что-нибудь для твоей хозяйки. Я побуду с ней, пока тебя не будет.

С широкой ухмылкой Нен неуклюже присела и торопливо ушла. Неожиданно лорд Бурк подхватил Валентину на руки.

Подойдя к пылающему камину, он сел в кресло, нежно убаюкивая ее в своих руках.

– Ты измучена, – сказал он.

– Я была с королевой с середины дня, – ответила Валентина.

– Ты не привыкла к такой жизни. Она же иногда забывает, что у других нет ее выносливости. Почему она не взяла с собой какую-нибудь из своих дам? Почему, Вал?

– Она хотела взять кого-то, кого бы не стали искать, хотя, когда вы и Том Эшберн весь вечер колотили в мою дверь, стало ясно, что меня здесь нет, – с гримасой ответила Валентина.

Он потер ей шею сзади.

– Ты не привыкла к такой жизни, – повторил он.

– Хватит сюсюкать надо мной, Патрик. Хотя я никогда не жила придворной жизнью раньше, я обнаружила, что пребывание при дворе очень интересно.

Он наклонился и крепко поцеловал ее.

– Я не могу думать, когда вы делаете подобные вещи, – запротестовала она, отводя голову.

– Я и не хочу, чтобы ты думала, Вал. – Он засмеялся, сильнее притягивая ее к себе. – Ты слишком много думаешь, голубка. Я хочу, чтобы ты перестала думать, перестала так старательно размышлять обо всем, что делаешь. Я хочу, чтобы тебя захватила страсть, моя практичная деревенская девушка. Как мне добиться этого, если ты во всем такая рассудительная?

– О, Патрик, – вздохнула она, – я так устала. Но даже усталая, я не позволю уговорить себя принять быстрое решение, касающееся моей судьбы. В прошлый раз, когда я принимала такое решение, я делала это ради матери, которая тревожилась за меня, и ради моих сестер. В следующий раз я выйду замуж, если действительно захочу этого. Разве вы не можете понять?

– Понимаю, – ответил он, – но ты тоже должна понять, что я уже терял тебя однажды, Вал. Если бы я хоть на мгновение понял, что ты не любишь Эдварда Бэрроуза, я бы сам добивался тебя. Я не могу, не буду терять тебя во второй раз. Я люблю тебя, Вал. А ты меня любишь хоть чуть-чуть?

– Я не знаю, Патрик. Я честно говорю, я не знаю. Вы, Патрик Бурк, мой кузен и мой лучший друг. Я любила вас всю жизнь, но я не уверена, что то чувство, которое я испытываю к вам, является любовью, о которой думаете вы.