– Ты хмуришься, кузина. – Глубокий мужской голос прозвучал сзади нее.

Оторвав взгляд от посыпанной гравием дорожки, на которой было сосредоточено все ее внимание, Валентина увидела своего кузена, лорда Бурка.

– Патрик, – улыбнулась она ему. – Я не слышала, как вы подошли. Где вы научились подкрадываться как кот?

– Я мог привести с собой табун оседланных лошадей, Валентина, и ты бы не услышала. Ты, кажется, размышляла о чем-то крайне неприятном. Что огорчает тебя, милая кузина? Расскажи мне, и я все исправлю. Помнишь, как мы дружили, когда ты была маленькой девочкой. – Он взял ее тонкую белую руку, и они вместе пошли по гравийной дорожке.

Хотя он был на несколько лет старше ее, они всегда были очень близки, никогда не боялись быть откровенными друг с другом и были замечательными друзьями.

Она улыбнулась ему.

– Сомневаюсь, Патрик, что вам будут интересны размышления бедной вдовы.

Патрик Бурк засмеялся.

– Тебя вряд ли можно назвать бедной вдовой, Вал. Твой муж был вполне прилично обеспечен, и мне сказали, что ты унаследовала все, что у него было. Кроме того, ты не производишь впечатления убитой горем. Ну, рассказывай. Ты моя любимая кузина, и мне интересно, что тебя беспокоит. Говори.

Она покачала головой.

– Только глупости, больше ничего. Мне не хотелось бы беспокоить вас этим.

Лорд Бурк был на четыре дюйма выше своей кузины, которая при росте в пять футов десять дюймов считалась очень высокой женщиной. Сейчас, вытянувшись в полный рост, он пристально смотрел на нее сверху вниз, с высоты своих шести футов и двух дюймов. Прядь темных волос упала ему на лоб. Его глаза поразительно голубого цвета смотрели на нее с живым интересом.

– Скажи мне, милая кузина, – осведомился он невинным голосом, – ты по-прежнему боишься щекотки?

Валентина отступила на шаг в сторону.

– Патрик! Вы не посмеете.

– Скажи мне, о чем ты думаешь, Вал, – потребовал он и взял ее за руку. – Неужели твои мысли так восхитительно порочны, что ты боишься открыть их? – Когда она покраснела, он фыркнул. – Ах, девушка, твое лицо выдает тебя! Я не успокоюсь, пока ты все мне не расскажешь.

Она сделала героическую попытку освободиться.

– Нет, нет, не искушайте! Я не буду ничего рассказывать! Мои мысли принадлежат мне, и я не буду делить их с вами!

Крепко держа ее, он протянул руку к ее худеньким ребрам и начал щекотать.

– Исповедуйся, Вал, или поймешь, каким страшным будет наказание, если ты не сделаешь этого, – пригрозил он, сердито нахмурив густые черные брови.

– Патрик! Черт вас побери! – завизжала она, пытаясь ускользнуть от него. Наконец, поняв бесполезность своих попыток, она сдалась и сказала:

– Я просто думала, всегда ли женатые люди занимаются любовью, не снимая нижнего белья.

Ошеломленный, он отпустил ее.

– Так поступал твой муж? – потребовал он ответа, прекрасно понимая, что не имеет права задавать такой личный вопрос.

– Да, – ответила она просто.

– Тогда он был последним дураком, – горячо сказал он, – и ничего не понимал в женской красоте. Мужчины, которых я знаю, наслаждаются, когда они an natural в постелях с женами и любовницами. И уж, конечно, в этой семье мужчины ведут себя именно так.

– Я так и думала. – Она вздохнула. – Но у меня такой маленький опыт, что я не была уверена.

– Он никогда не видел, какой тебя создал Бог? А ты его? – спросил Патрик.

Валентина покачала головой.

– Но ведь он хорошо обращался с тобой? – Он попытался заглянуть ей в глаза.

– Нед? – Она засмеялась. – Нед был добрым и хорошим человеком, Патрик, но ему недоставало страсти. Он был необычайно добр ко мне в первую брачную ночь, когда обнаружил, что мне чертовски трудно расстаться с девственностью. Он был настойчив, но добр, добр всегда. Я почему-то думаю, что между нами должно было быть еще что-то, кроме того, что было. Может быть, это потому, что мы так недолго жили вместе.