– Всадник на полном скаку должен перелететь через яму. Но это только полдела. Победителем признается тот, кто в момент прыжка схватит барана и вытащит его из ямы.

Люди подходили к яме и, удивленно цокая, качали головами. Такого крупного барана ни до, ни после в этих горах никто не видел. Не баран, а прямо бык какой-то!

Многие к,онахи, еще минуту назад гарцевавшие на великолепных чистокровных скакунах, легким прикосновением богатырских колен сдерживая их нетерпение и изредка устремляя горделивый взгляд на прекрасную Чиллу, отошли в сторону, усомнившись в своих силах и в способности своих коней преодолеть в прыжке столь широкую преграду. Никто не хотел опозориться на глазах у всего Нохчмохка. Но немало нашлось и тех, кто был вполне уверен в себе и прыти своего четвероногого друга. Они и вступили в спор за вожделенную награду.

Легким ударом хлыста и громовым криком пускал всадник коня вперед. Словно коршун перелетал тот над ямой. В это короткое мгновение всадник зависал вниз головой и, едва не вываливаясь из седла, тянулся к барану. Но до цели все равно не дотягивался… И уносился прочь, подальше от колких шуток зрителей.

Подъезжал новый претендент.

Короткий взмах хлыста, гортанный гик… Бросок вперед, прыжок… Конь вытягивается струной… Всадник, будто подстреленный, сваливается вниз… Треск подпруг… Вздох восхищения зрителей… и несостоявшийся жених снова в седле, а баран – в яме…

– Э-э, нет, гунойцы хитры, они и не собирались отдавать Чиллу кому-либо, иначе не поставили бы такое невыполнимое условие, – слышалось из толпы зрителей. – Видно, не нужен гунойцам зять! Красавица Чилла и сегодня будет спать у ног своей матери!

Претендентов на руку красавицы Чиллы набралось много. Один за другим выезжали на поляну легендарные удальцы, не раз удивлявшие своими подвигами эти горы и населявших их горцев. Все, кто решился попытать счастья, сделали по одной попытке. Но на вторую никто из них так и не решился. А огромный баран продолжал метаться по яме, время от времени затравленно блея.

– Что же вы там приутихли, курчалинцы? – стали подшучивать над своими соседями гунойцы. – Почему же никто из вас не пытается заслужить Чиллу, хотя сторожить ее у родника что ни день ваши молодцы не ленятся? Силы не те или кони ваши способны только за тучными коровами гнаться? Неужто в славном Курчали не осталось удальца после гибели легендарного Темболата?

Тимарболат, державшийся в сторонке от старших родичей, уступая им право участия в состязании, не выдержал упрека. Огрев хлыстом коня, в нетерпении бившего копытами о землю, он выскочил вперед.

– Знаменитый Темболат, имя которого даже враги произносили с уважением, а соплеменники с почитанием, не ушел бесследно. У него остались сыновья, которые не уронят честь отца и сумеют приумножить славу его рода! Пусть об этом знают все в этих горах и на равнине!

Эти слова молодого человека, сказанные с холодным металлом в голосе, дошли до самых дальних концов поляны. Собравшиеся на праздник люди, услышавшие их, поняли – этот молодец сделает то, на что ни у кого сегодня сил не хватило – он увезет из Гуни невесту.

Конь Тимарболата молнией взмыл над ямой. Всадник схватил барана за рог и потянул вверх. Как только эта тяжелая туша оторвалась от земли, рог отломился и баран с ошалелым блеянием рухнул обратно в яму. Тимарболат развернул коня и повторил попытку – второй рог барана также остался в руках удальца. Все уже решили, что и сын Темболата уедет из Гуни с опушенной головой. Но на лице самого Тимарболата никто не заметил даже тени сомнения в собственных силах. Было видно, что неудачи только раззадорили его. Глаза молодого человека горели еще большей решимостью – его устраивала только победа! По условиям состязания, он мог сделать еще одну попытку, но это был его последний шанс.