– В свой дом, – ответила женщина, махнув рукой в сторону леса, как раз туда, куда спустился Макс.

– Не поняла… а мы где?

– Вот и я о том же! – неожиданно взорвалась Людмила Константиновна. – Я так и не получила вразумительного ответа на вопрос, чем его не устраивает этот дом. То он слишком мрачный, то он пахнет деньгами, то тут слишком, понимаете ли, по-богатому. Но, по сути, мы сейчас в гостевом доме.

Людмила Константиновна обвела дом руками и тут же продолжила:

– Только вот, видишь, какое дело, Лана, у всех нормальных людей гостевой дом рядом и поменьше, а у нас все наоборот.

– Наоборот? Он что, живет в домике поменьше? – усмехнулась Лана.

– Именно, – подъехав на стуле прошипела женщина. – И не поменьше, нет, моя дорогая. Он живет в жалкой халупе, там, дальше, в лесу. Долбаная избушка на курьих ножках.

– Избушка? В смысле, прям настоящая деревянная изба? – начиная медленно сходить с ума, уточнила Лана.

– Да. Прям такая. Там, в лесу, стоит избушка из бревен. Пять на шесть. Он провел туда свет, воду, отопление… – на последнем женщина скорчила гримасу, Лана не поняла, почему именно отопление она решила выделить. – И поселился там. Знаешь почему?

– Боюсь даже представить… – протянула Лана.

– Он привык жить скромно. Ему не нужно больше, чем нужно для выживания. Так, иногда побаловаться только если. До этого он жил в убогой однокомнатной квартирке в… далеко, в общем, на окраине. Я несколько лет уговаривала его переехать. И однажды он согласился. Меня это насторожило, но я была так рада, что проигнорировала это. А потом он провернул этот фокус. Я только через месяц узнала, что одновременно с этим домом шла и другая стройка, в этом долбаном лесу.

– Жесть…

– Не то слово, девочка моя, не то слово, – покачала головой женщина. – Он со своей собакой проводит там все время, как рабочее, так и свободное. А этот дом и персонал в нем просто для моего спокойствия.

– Кстати! – вдруг воскликнула Лана. – Так а чем он вообще занимается? Ну то есть откуда все это?

Лана обвела руками пространство вокруг себя.

– Он сын богатых родителей, которые исполняют капризы своего сыночка, лишь бы он не плакал?

– Нет, – став серьезной, ответила женщина. – У него нет семьи. Не потому, что его характер тяжело выдержать, ее просто нет. Он с самого раннего детства кочевал по детским домам.

– Правда?! – изумилась Лана и вспомнила слова Макса на мосту.

«Неужели не соврал?!»

– Да. И в силу упомянутого выше «особенного» характера он так и не смог найти семью, способную… ну, ты поняла. Его, точно сломанную игрушку, постоянно возвращали. Нет, семья тут ни при чем. Все это – дом, машины и все остальное – он сам.

– Сам? Кем же он работает?

– А вот тут, девочка моя, прости. К сожалению, дальше у меня связаны руки. В прямом смысле, – показала женщина запястья. – По условию договора, он настоял на сокрытии этой информации. Только он сам может раскрыть тебе этот «великий» секрет.

– Секрет. Интересно, – загоревшись изнутри узнать, что же может скрывать этот парень, произнесла Лана.

– Спроси его, вдруг он ответит. Но я бы на твоем месте не надеялась на это, – усмехнулась Людмила Константиновна и посмотрела на часы. – Та-а-к, мне уже пора. Оставайся, если хочешь, сколько тебе нужно. Максимилиан даже не заметит твоего присутствия. Он нечасто выбирается из своего домика.

– Нет, я не могу, – покачала головой Лана.

Девушка понимала, что тут можно отсидеться какое-то время, но твердо решила не задерживаться в гостях и начать выпутываться из сложившейся в ее жизни плачевной ситуации, а значит, нужно было уезжать.

– Как мне добраться до города?