Глубоко вдохнув я продолжила разговор в обычной манере, – Да, плохо спалось. Решила прийти раньше, разобрать бумаги.

В отличие от меня Джинни клевала носом, с трудом сдерживая зевки. Сегодня мы были на ночном дежурстве. Со временем к такому режиму привыкаешь, но время экзаменов всегда осложняло жизнь. Сон не был в приоритете.

– Ты уже видела того парня? – шептала подруга, ведя меня в отделение реанимации.

– Какого парня? – резко спросила я, остановившись как вкопанная.

Кто-то из них пришел? Она знает, что пришли за мной? Я успею сбежать? – Нет, не пройдет, они все равно знают где я живу.

Джинни удивленно глянула на меня, – Вчера привезли с ножевыми ранениями по всему телу. Забыла? – и правда, парня перевели в реанимацию.

Сославшись на головные боли, пошла дальше. Нужно прекратить дергаться, иначе загремлю в психушку, не успею и глазом моргнуть.

Сердце екнуло, когда я увидела парня на больничной койке. Сегодня он был нашим главным приоритетом, его с трудом вытащили с того света. Смерть подобралась слишком близко, пришлось удалить селезенку и дважды реанимировать. Он оказался везучей своего друга, который скончался, не добравшись до операционной, но стабильное критическое состояние держалось в течение всего дня. Опасность еще оставалась.

В карте были прописаны сильные обезболивающие, поэтому сейчас он спал. Три парня решили поиграть, поставив на кон свои жизни. Один мертв, другие страдают от боли. На них кто-то напал…Я спасла убийцу? Я спасла парня, который изрубил двух других ребят как кусок стейка. И теперь мне придется лечить жертву. Это будет длинная ночь.

– У него столько ран, будто он побывал в мясорубке! – восхищенно шептала Джинни, осматривая забинтованные участки тела.

Я закатила глаза от ее вздохов по послеоперационным швам. Что сказать? Подруга была до мозга-костей хирургом, работа в операционной волновала ее больше, чем связь с пациентом. Эх, мне нужно научиться отстраняться.

– Ему придется сделать кучу пластических операций, чтобы скрыть эти шрамы, – из моего горла вырвался лишь тихий хрип, – Не говоря уже о счетах за лечение.

– Но он все еще живой.

Надолго ли?

Я поспешила к следующей палате, оставив воодушевленную девушку наедине с пациентом. Через недели две его выпишут, и он вернется к своей обычной жизни – на грани между жизнью и смертью. А потом снова и снова будет возвращаться на больничную койку, пока скорая не опоздает или тело не выдержит. Нет, мне не стоит думать о его судьбе. Какая мне разница? Я просто врач. Я лечу людей и отпускаю жить своей жизнью.

Ближе к полуночи коридоры опустели, никаких чрезвычайных случаев, пациенты спали, большая часть врачей и медсестер отправились домой. Стопка карт и проверки пациентов заняли мой вечер, я не заметила, как часы показали четыре часа.

В коридоре раздался топот приближающейся толпы. Одним черным пятном они приближались ко мне, вооруженные. Я нажала на кнопку вызова охраны и поспешила к закрытой двери. Они могли прийти только за одним человеком.

– Вам нельзя здесь находится! – прокричал кто-то из медсестер.

Им плевать на правила – на лицах маски, в руках по пистолету. Они отмахнутся от меня и не заметят. Если оттянуть время, охрана может успеть добежать до сюда. Или нас всех перестреляют и закончат начатое.

Первый мужчина был в белой маске, полностью скрывающей его лицо. Он преодолел расстояние между нами в два шага и прижал ледяной ствол к моей шее, – Открой дверь! – зрачки были расширены, наверняка от адреналина, но он держался твердо и спокойно. Чего не скажешь его приспешниках, которые осматривали коридор. Они то и дело поглядывали за свои спины, опасаясь.