– Праведной мести? – я нахмурилась.

– Чаще всего это обесчещенные девушки, от которых отвернулась семья, – уклончиво пояснила Сойран, – такие магессы могут попросить помощи и защиты у Хозяина океана, но взамен отдать душу и жизнь, став одной из его сирен.

От слов ведьмы меня передёрнуло: как можно отвернуться от той, кто попал в беду?

– Не все семьи имеют возможность отомстить, – ответила Сойран, – особенно когда им противостоит кто-то могущественный. Зато Хозяин может забрать жизнь даже короля, если тот посмел обидеть одну из его сирен.

– Смерть – слишком жестокая плата за месть, – покачала головой.

– Как по мне, весьма равноценная, – возразила ведьма, – к тому же Хозяин отпускает сирен после того, как они отработают долг перед океаном.

– Долг?

– Сирены защищают моряков, спасают утопающих, если у них светлая душа, – вскользь пояснил дух, – местные чтут их как низших Богинь, а преступники, в чьё тело Хозяин вселил душу сирены, получают абсолютную амнистию.

О!

– Выходит, мы…

– Выдадим тебя за сирену, – подтвердила Сойран. – Скарлет умерла неподалёку от океана, её раны моментально затянулись и она воскресла с чужой душой, что вполне вписывается в обычное подселение сирен. Собственно, по этой причине местные казнят женщин на берегу океана, – немного подумав, добавила ведьма, – такое воскрешение считается великой честью и смывает позор со всего рода преступницы.

– Получается, у меня и впрямь неплохие шансы всё исправить, – приободрилась я.

– Конечно! – фыркнула Сойран, я…

Договорить дух не успел. Клетка неожиданно остановилась, и снаружи раздался взбудораженный мужской голос:

– Владыка Вольгард, леди Сольенна, ваша невеста жива! Целителям удалось её спасти!

В конкурсе на самую дурацкую шутку гонец наверняка бы занял первое место. Благая весть прогремела раскатом грома, ошарашив не только меня, но и Сойран, и владыку. Каким-то образом я почувствовала эмоции дракона, и они были далеки от радостных.

– Этого. Не. Может. Быть, – чеканя каждое слово, просипел Вольгард.

Пламя в его голосе сменилось льдом. На месте гонца я бы добровольно закопалась под ближайшим деревом или спрыгнула с обрыва, но парень не сдавался.

– Владыка, понимаю, это звучит…

– Сола умирала на моих руках! – рявкнул дракон. – Я до последнего был рядом, слышал её последний вздох и своими глазами видел, как погасла метка пары!

От слов Вольгарда внутри всё заледенело. До этого момента я чувствовала лишь его ненависть и ярость, теперь меня выкручивало от боли и жгучей тоски, разрывающей его душу на части. Он не просто любил невесту… он не мог, не хотел жить без неё и готовился уйти следом.

– Дракон, потерявший пару, умирает, чтобы встретиться со своей половинкой в Паутине и вместе переродиться в другом мире, – едва слышно произнесла Сойран, – Вольгард готов был уйти вслед за Солой, но уже не сможет. Ваша связь не позволит…

– Наша связь – фикция! – воскликнула, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Своими и… дракона. – Если Сольенна жива…

– Она не могла выжить! – в голосе Сойран проскользнули тревожные нотки. – Я видела её душу в Паутине! И Вольгард сразу бы почувствовал, что она жива. Связь пары НЕ ошибается!

– А Скарлет? – просипела, чувствуя, как горло сдавливает тисками. – Ты сказала, она некромант…

– Они обе мертвы, – перебил меня дух, – иначе я бы не сумела призвать тебя и сделать истинной парой владыки.

Слова ведьмы резанули по живому. Когда дракон ненавидел меня, было проще… Его ярость пугала до дрожи, заставляя сконцентрироваться на выживании. Я больше ни о чём не думала, жила одной целью, монотонно повторяя, что с остальным разберусь позже. А теперь… Чужие эмоции оглушали, сметая все аргументы, и я тонула в них, захлёбываясь его горем и болью.