От метро «Невский проспект» идти было довольно далеко, зато они вошли в Летний сад через главные ворота.

– Смотрите, такая же решетка, как мы видели в дворике Сен-Жермен! – воскликнула Марина, увидев уже знакомые очертания.

– Да, это один из символов Санкт-Петербурга. Анна Ахматова назвала решетку Летнего сада самой красивой решеткой в мире! Ее поддерживают тридцать шесть гранитных колонн, на них установлены вазы и урны, а соединяет их ажурная металлическая решетка, которую вы и видите перед собой. Она украшена позолоченными деталями, – пояснил Володя.

– Сколько же Вы всего знаете, Владимир! – восхитилась Марина.

– Марина, давайте уже перейдем на «ты», мы ведь все ровесники, а общаемся официально, как с незнакомцами.

– Хорошо, – согласилась Марина, – просто мне нужно привыкнуть.

Ленке ни к чему привыкать было не нужно, она чувствовала себя, как в своей тарелке. Подруга недоуменно посмотрела на Марину и спросила:

– Что это тебе вздумалось церемонии разводить?

Лето уже вступило в свои законные права, разукрасило листья деревьев ярким изумрудно-зеленым цветом, природа расцвела и радовалась каждому погожему теплому денечку.

Марину все здесь восхищало. По широкой аллее парка бродили в обнимку влюбленные пары, наверное, именно для них в парке были устроены живописные уголки с лавочками. А от летнего зноя можно было спрятаться в длинном зеленом туннеле, совместном произведении природы и человеческих рук.

Вдоволь набродившись по дорожкам, обрамленным по бокам красиво постриженными лиственными деревьями, молодые люди посидели немного на лавочке, наслаждаясь шикарным видом на Неву.

– Нет, не будем рассиживаться, – сказал Володя, – здесь еще много интересного!

Пока они бродили по аллеям, любуясь статуями и фонтанами, незаметно пролетело время. Вечерело – косые лучи заходящего солнца подсвечивали древние статуи, делая их как будто живыми, закатные солнечные лучики просвечивали сквозь листья деревьев и заполняли все вокруг золотым потоком. Незабываемое зрелище!

Ленка с Владимиром шли впереди, Володя обнимал Ленку за плечи, и она заливисто смеялась своим заразительным смехом. Марина с Маратом, уже немного уставшие, плелись сзади.

– Мариночка, почему Вы такая отчужденная? – спросил Марат.

– Да что Вы придумываете, Марат! Что за слово такое – отчужденная? Вы где его вычитали? Кто меня отчуждал?

– Марина, не нужно язвить. Можете прямо сказать, что я Вам совсем не нравлюсь, – сказал Марат, и надулся, как мышь на крупу.

– Ну что Вы, Марат! – решила Марина сменить гнев на милость, и взяла его под руку.

Марат тут же расплылся в широкой улыбке, обнажив белые ровные зубы. Его и так узенькие глазки-щелочки еще более сузились.

– Давайте пойдем на выход, здесь много недорогих кафе? – предложил Володя, обернувшись к ним.

– Конечно! – Марат с Мариной обрадовались, они уже сильно проголодались.

Парковый ансамбль, конечно, очень красивый, но не мешало бы и перекусить.

Перед входом в небольшую кафешку Марина спросила Ленку:

– Они знают, что у нас нет денег?

– Успокойся, мужчины всегда должны платить, – прошипела ей Лена, скорчив недовольную гримасу. – Ты просто деревня!

Они сели на пластиковые стулья, и официант принес заказанные Володей блюда – порцию шашлыка всем четверым и по стакану чая. Он честно признался, что денег у него совсем немного, они получают денежное довольствие, но в Питере его хватает только на проезд, на хлеб и воду.

– Когда я стану самостоятельной, я всегда буду кушать лобстеров и бутерброды с черной икрой, – мечтательно сказала Лена, картинно закатив свои красивые глаза.

– Она хоть знает, что такое лобстеры? – подумала про себя Марина.