Ева поняла, что лучше ей удалиться подобру-поздорову. И только она было повернулась, чтобы убраться из этого дома, как сухая половица под ее ногами предательски скрипнула. Все тело Евы пронзило, словно электрическим током. Девушка в страхе повернула голову и встретилась глазами с незнакомцем.
– Хотела застать меня врасплох, как человека со спущенными штанами? – заверещал тонким голосом мужчина.
– Ох, – выдохнула растерянная Ева, – нет, что вы. Я бы предпочла, чтобы вы штаны не спускали. То есть… я не хотела вас застать со спущенными штанами, хотя надо отметить, что штаны у вас вовсе не спущены… и совсем бы не хотелось, чтобы вы… – Ева запнулась, понимая, что данный монолог слишком затянулся. Она покраснела и отвела глаза в сторону.
– У меня чуть сердце не выпрыгнуло из горла, хорошо, что застряло там, – уже более дружелюбно сказал мужчина, – проходи, раз пришла. Что встала, как вкопанная?
Ева помедлила, раздумывая, стоит ли заходить, но затем собралась и шагнула за порог комнаты. И не успела она поставить вторую ногу, как дверь за ней с глухим шумом захлопнулась, сотрясая стены, словно захлопнулась огромная ловушка. Комната, когда Ева зашла в нее, стала заметно больше, чем тогда, когда она видела ее, стоя за дверью. Такое ощущение, что стены раздвинулись, намного увеличивая пространство. За дверью, как оказалось, было место для большого дивана и старого кресла, покрытого шкурой какого-то животного. Запах в этой комнате был довольно сносный. Пахло пылью и сырой древесиной.
Хозяин комнаты спокойно стоял у стола и внимательно рассматривал гостью своими умными глазками, от которых, казалось, не может ускользнуть ни одна мелочь. Он был невысокого роста, с животиком, который был похож на круглый мяч, с которым Ева обычно занималась на пилатесе. Совершенно лысая голова, мясистое лицо, маленький нос, внимательные глазки и непривычно короткие руки. Одет он был в парчовую жилетку золотого цвета, накинутую поверх молочного цвета рубашки, темные, чуть коротковатые брюки и невозможно огромного размера черные поношенные ботинки. Ева даже побоялась наступить на них, настолько они были огромными. Стараясь смотреть на ботинки, Ева несмело спросила:
– Ты, наверное, и есть Тихон? – она нервно забрала за ухо выбившуюся прядь волос.
– Тихон к вашим услугам, – по-доброму ответил мужчина.
– Надо отметить, что у тебя очень сильный ангел – хранитель, дитя мое, – шлепая огромными ботинками по полу, он подошел к креслу и уселся, расстегивая пуговицу на жилетке, по всей видимости, сильно сдавливающей большой живот.
Ева сразу поняла, что речь идет об Ангелине. Она не могла еще принять то, что существуют ангелы-хранители, жизнь после смерти, ведьмы, дьявол и все в этом роде, поэтому она только пожала плечами и вежливо улыбнулась.
– А жизнь, дитя мое, – это то, что происходит с тобой, пока ты строишь планы, – сказал Тихон, будто читая мысли, как это делала Ангелина, – разве малого странного с тобой происходит, что не укладывается в твои привычные рамки сознания?
Ева опять пожала плечами. Тихон отвернулся к окну с разочарованным лицом, понимая, что побеседовать ему по душам с девушкой вряд ли получится. Он нервно побарабанил короткими пальцами по ручке кресла, закинув ногу на ногу.
– Я бы хотела спросить, кто может меня провести на вершину горы? – начала Ева.
Лицо Тихона вдруг просветлело:
– Ты все-таки разговариваешь? – просиял он, хлопнув ладошками по ручкам кресла, – садись, – он указал рукой на диван. – Знаешь, я так давно не говорил ни с кем о том, о сем, понимаешь? Да и с кем тут разговаривать? – тут он резко остановил свою тираду и прислушался, скосив шею немного в бок, словно слушая кого-то невидимого. Посидев в таком положении с минуту, он резко встал с кресла и, засунув большие пальцы в карманы жилета, стал ходить по комнате из стороны в сторону мимо сидевшей на диване ничего не понимающей девушки.