– Я боюсь, как бы Света не узнала про это и не воспользовалась шансом. Ведь моя магия – часть твоей магии. Так что мы можем лишиться ее вместе. Поэтому до тридцать первого октября я попробую отыскать нужного человека.

– Она не узнает. Ты переоцениваешь Пирай.

– Дело не в Пирай. А в Марии Павловне. Ты сам говорил, она – хитрая бестия, – Квентин выдавил из себя улыбку. – Об этом я поговорю с Морисом утром. А сейчас пойдем, ты хотел посмотреть здание.

Колдуны покинули кабинет и поднялись на верхние этажи. Они были отделаны в спокойных зеленовато-бирюзовых тонах. Там царили стерильная чистота и почти домашний уют, создаваемый наличием ковров, мягкой мебели и комнатных растений. На пятом этаже была оборудована небольшая столовая. При желании здесь можно было жить, да Квентин, наверное, так и делал.

Осмотрев здание, Джулиан и Квентин решили зайти в комнату сорок восемь, поговорить с эльфом.

– Знаешь, Квентин, я думаю, завтра мы можем попытаться поймать Свету… – начал было Джулиан и вдруг осекся.

Он остро почувствовал на себе чей-то взгляд. Винтер, не останавливаясь, посмотрел по сторонам и увидел возле одной из стен… Пирай! То есть Свету. Молодой человек очень удивился и сразу же подумал: "Мне кажется! Ее здесь не может быть!" Однако, девушка смотрела прямо на него, и взгляд ее был подозрительным и недобрым. Тогда Винтер позволил себе заглянуть глубже в ее глаза. И не увидел там ничего, кроме пустой души.

В это время они прошли мимо нее. Квентин не смотрел по сторонам и не обратил на девушку ни малейшего внимания, а Джулиан, сам неожиданно для себя, подумал: "Отчего-то я уверен, что еще увижусь с ним". Он сам не понял, почему подумал о Свете в мужском роде. Но вскоре голос Паулуса отвлек бывшего Великого колдуна от его мыслей.

Они свернули за угол, и Квентин спросил:

– Что за план, Джулиан?

В автобусе было тесно и душно. Света не стала садиться, а встала возле раскрытого окошка, пропускавшего в салон горячее дыхание летнего ветра. Вадик последовал ее примеру. Они ехали к Вале, чтобы попросить ее на время спрятать Свету у нее дома. От этого на душе у Ландышевой было противно. Ей претило просить вообще что-то у невесты брата, но выбора не было.

"Все-таки брата…" – Света поймала себя на мысли о том, что по-прежнему считает Вадима своим братом, а он ничего не говорит против, когда она его так называет.

После появления Джулиана в жизни Светы мало что изменилось. Главное, остались хорошие отношения с теми людьми, которых она до недавнего времени считала своими родственниками, а то, что у нее теперь нет дома и ей опасно выходить на улицу, девушку, к ее собственному удивлению, тревожило гораздо меньше. Первый испуг от встречи с Джулианом уже прошел, и сейчас ею владело хоть и обманчивое, но все-таки успокаивающее ощущение нереальности происходящего.

Света взглянула в лицо брата. Вадим, как всегда, был спокоен и серьезен. С такой же невозмутимостью он, наверное, воспринял вчерашней ночью известие о том, что его названая сестра – средневековая принцесса Пирай Трудентс.

"Интересно, как долго я продержусь, прежде чем Джулиан убьет меня?" – тоскливо подумала Ландышева. В том, что он ее непременно убьет, девушка ни на миг не сомневалась. Противостоять человеку, который бессмертен, более того, надеяться победить его, казалось, по меньшей мере, смешным. Тем более, когда не знаешь, как убить его. Навсегда убить. Бабушка в чем-то права. Колдуна нужно убить раз и навсегда, а не просто так: ударил ножом из подворотни и жди потом еще несколько лет, чтобы снова взяться за этот самый нож.