Жестокие слова больно задели Квентина. Однако, сейчас ему было не до обид. Нужно было во что бы то ни стало освобождать свою руку. И тогда он широко распахнул затуманенные болью глаза и прямо взглянул в лицо Джулиана.

– Читай! – крикнул он, уже не понимая, может, мысленно, может, вслух. – Читай мои мысли, всю мою судьбу! Читай!.. Если можешь…

Джулиан мог. И в краткий миг прочитал всю прошлую жизнь своего сообщника. В следующую же секунду ногти плавно вышли из окровавленной руки Квентина; тот с криком шарахнулся в сторону, налетел на стол и упал на пол. Подниматься не было ни сил, ни желания.

– Тварь, – ласково, почти нежно произнес Винтер. Он опустился на колени рядом со своим сообщником и приобнял его за плечи. – Тварь ты моя ненаглядная… Ты для меня столько делаешь, а я поступаю с тобой как последняя сволочь!

– Ты и есть последняя сволочь! – прошипел Квентин. Но ни испуга, ни неприязни по отношению к своему учителю и другу не было в его голосе.

Джулиан мягко рассмеялся. Он потрясающе владел мимикой своего лица и тембром своего голоса. Еще минуту назад его глаза были полны нешуточного гнева, черты красивого лица искажала жуткая маска ненависти, а голос напоминал шипение змеи. Теперь же Квентина обнимал приятный молодой человек, смуглое лицо которого не выражало ничего, кроме доброжелательности, а желто-серые волшебные глаза излучали тепло, свет и спокойствие. Ни единой морщинки больше не было на лице этого прекрасного принца из сказки.

– Квентин, дай мне свою руку, – мягко попросил Джулиан.

– Ни за что! – молодой юрист дернулся, пытаясь отстраниться как можно дальше от своего учителя и друга.

Джулиан снова рассмеялся.

– Дай. Не бойся. Я вылечу ее лучше и быстрее, чем ты сам регенерируешь. В конце концов, я не все отдал в ту ночь Пирай и не первый день воскрес. Я успел кое-чему научиться и кое-что восстановить из своих магических способностей.

Квентин протянул ему свою руку. Казалось бы, это такая малость – пораненная рука! Не голова ведь! Но болела она невыносимо.

Джулиан аккуратно дотронулся до нанесенных им же самим ран и закрыл глаза, сосредоточившись. Из-под его пальцев полился белый свет, не ослепительно яркий, а, наоборот, нежный и тихий, и кровоточащие раны Квентина сами собой затянулись, не оставив на память о себе ни единого рубца. Молодой юрист недоверчиво пошевелил рукой, снова ставшей целой и невредимой, и ворчливо произнес:

– Ну вот, пол кровью испачкался.

– Смущает – помой, – Джулиан легко вскочил на ноги. – Не я виноват в том, что ты упал.

Квентин просто коснулся пола рукой, и тот снова стал чистым. Затем тоже поднялся на ноги и сел в свое кресло.

– Насколько я понял из того, что ты дал мне прочитать, у тебя все отлично, – произнес Джулиан, подходя к окну и выглядывая на улицу. – После моей смерти тебе пришлось бежать из Англии, спасаясь от преследования Инквизиции, и лишь по прошествии многих лет, когда Самперкот умер, ты вернулся, чтобы найти и не выпускать из виду мою бесценную голубку. Четыре года назад, вслед за ней, перебрался в Россию и устроился на работу в "Артефакт". Ты – юрист высокой квалификации. Ты не проиграл ни одного дела, когда выступал в роли адвоката. Помимо этого, ты сильный колдун, за все это время не только не позабывший мои уроки, но продолжавший и без меня оттачивать свое магическое мастерство. Что ж, поздравляю. Я не зря однажды выбрал тебя своим учеником и по праву горжусь тобой. И еще. Насколько я понял, ты знаешь российский адрес Пирай.

– Да. Я следил за ней, – откликнулся Квентин. – Она живет у довольно сильной ведьмы – Марии Павловны Ивановой. Здесь ее зовут Светлана Ландышева. И, судя по ее поведению, она либо ничего не помнит о прошлом, либо хорошо его скрывает.