– Для того, чтобы почувствовать глубинные чувства, испытать истинную любовь, к этому нужно быть готовым, но не стоит практиковаться на мимолётных романах – они отнимут первозданную чистоту этого прекрасного чувства! – воплем издалась эта фраза из Веры.

Её услышали, наверное, не только соседи, но и жители других домов в округе. Сколько было мощи в этой фразе! И сколько было в ней правды!

Вера иссякла. Кажется, с этой фразой она отдала всю свою жизненную энергию этому миру, состоящему из нескольких домов. Но, выходит, в несколько раз сильнее должна будет вернуться ей эта жизненная энергия.

Маша остановилась. Ей захотелось посмотреть на расчувствуювшуюся тетю, доведенную до этого состояния ее же самой. Она обернулась и увидела ее, чуть согнувшуюся, в позе мольбы. Маша призадумалась и быстрыми шагами устремилась к ней.

– Вер, Вер, а что разве у тебя до Егора никого не было? А? – произнесла она, подойдя к тете.

– Нет. – уверенно ответила Вера.

– Нет, я не в этом смысле, – чуть смутившись сказала она. – В смысле что никогда ты не встречалась что ли ни с кем до него? Никогда не влюблялась?

– Нет.

– И что поцелуйчиков даже на спор не было? И в бутылочку никогда не играла?

– Какой спор? Ну, в бутылочку пару раз играла, но это давно было, и такие подростковые глупости редко кого обходят.

– А может быть ты просто жалеешь, что любила лишь однажды?

– Я до сих пор люблю. Конечно, не жалею. Я бы тогда не смогла полюбить так сильно.

– А я хочу! – отрезала Маша. Хочу влюбиться по уши. Сейчас. Окрыленной ходить, понимаешь? И даже пусть мое сердце пострадает, израсходуется, как ты сказала, но зато это чувство прекрасно, и я хочу этого сейчас! Чего я ждать должна?! И что дальше будет, кто знает?

– Ты осознаешь это только потом, видимо… – выпрямляясь и отводя взгляд в сторону, произнесла Вера.

– Ну и ладно! Я хочу чтоб у меня был парень и все.

Маша с вызовом, характерным для совсем молодых еще девочек, посмотрела на Веру. Затем быстро улыбнулась, как бы на прощание, и пошла. Вера с грустью посмотрела ей вслед и тихо произнесла:

– Жаль тебя. Да и только.

Но вдруг Вера увидела, как Маша резко остановилась, развернулась и пошла обратно к Вере.

Подойдя, она смело и несдержанно спросила:

– А жила тогда?

Вера не сразу поняла, что хотела сказать Маша и она, заметив это, пояснила:

– Жила ли ты, когда твои подружки по вечерам лазили со своими парнями по крышам, пили вино, шутили и целовались? А ты сидела дома целыми днями, смотрела сериалы и пыталась писать сценарии? Я знаю, знаю, как ты проводила время. Скучнее некуда. И я знаю, что тебя по-любому грызла досада, что у твоих одноклассниц были парни, их отпускали в клубы. Ты до Егора ни с кем не встречалась. А я так не хочу, хочу переполненную событиями юность! Пусть в ней будут ошибки, но зато не у телека лучшие года свои проведу!

Маша помолчала.

– Что сериальчики с глупыми шутками не так пагубны для души как курение травки на ветру на крыше Питера? – съязвила она. – А? Ты ж за душевным, так сказать, восстановлением приехала? Я уже насиделась у телека, мама только сейчас разрешила мне до десяти, до одиннадцати гулять, раньше всегда в восемь загоняла. А самое интересное после восьми в тусовках и начинается. Других и на ночёвки пускают. А я хоть сейчас повеселюсь.

– Ну да… хочешь выпить какой-нибудь дряни до рвоты? В ментовку угодить? Этим часто тусовки заканчиваются.

– О-о, не учи меня жизни! Сама ещё только из гнёздышка выпорхнула. – выпалила Маша, – и как они тебя отпустили…

Маша повернулась и, сделав несколько шагов навстречу приключениям, остановилась и вернулась к Вере: