–На, учи. Только без меня.

Элси резко вырвала у него из рук тетрадь и ушла, хлопнув дверью. Юноша только опустился на стул и грустно вздохнул.

Она легко всё выучила. Но попала в жёсткие рамки написанного. Работая безупречно с техникой, её душа больше не летала, и волосы не рассыпались по плечам, отдаваясь ветру и дождю, а глаза не отрывались от клавиш. Брайан пытался что-то сделать, объяснить, но от этого Элси только вставала на дыбы. Невозможно было счесть, сколько раз она хлопала дверью и уходила, крича, что не намерена исполнять его прихоти. Иногда Брайану хотелось схватиться за голову. Он настолько чётко видел Элси, исполняющую это произведение, так, как нужно, что никак не мог поверить, что она не понимает, чего он от неё хочет.

–Ну хорошо, – в один из дней сказала девушка. – Ты можешь мне показать на своём примере, чего ты добиваешься?

–Могу, – просто сказал Брайан и сел за рояль. – Но это будет моё исполнение, а не твоё.

–Ну покажи мне, хотя бы пример, чтобы я поняла.

–Хорошо.

Он не делал ничего особенного, не строил из себя одухотворённого исполнителя. Просто музыка лилась из-под его пальцев сама. И будто бы юноша её не играл, а наоборот, сдерживал, но всё было бесполезно – потоки аккордов и отдельных нот были похожи на неудержимый поток горной реки, напоенной дождём. Они растекались бурной водой и стучали по листьям, земле и камням летним ливнем. Они звучали ликованием трав и цветов, напоенных долгожданной влагой. В них пульсировало торжество жизни, и сам Брайан, казалось, не принимал в этой феерии никакого участия. Он мог только всё это показать, оставив увиденное без личных комментариев. И Элси тоже могла увидеть это таким, каким оно было, а не каким видел его Брайан. Она могла сама принять то, что слышит и сама могла оценить. Когда юноша закончил, девушка сказала.

–Но я делаю всё точно так же.

–Не точно так же. Ты играешь нотами и руками, в лучшем случае что-либо фантазируешь в этот момент. У меня играет сердце, и я музыку просто чувствую, – Брайан встал и указал Элси на стул у рояля.