Имеется ли какая-либо специфика в языке образования, если он проистекает из языка науки и является его разновидностью? Ответ на этот вопрос связан с исследованиями в теории познания и пока специальных работ по языку образования нет. Как система понятий и символов язык науки складывается в той или иной области научного знания и обогащается в связи с этим дополнительными знаками и символами конкретных наук. На первом этапе своего развития наука пользуется понятиями естественного языка. По мере углубления в предмет исследования появляются теории, вводящие новые термины, относящиеся к абстрактным, идеализированным объектам, к обнаруживаемым объектам, их свойствам и связям. Таким образом, язык науки возникает и формируется как орудие познания определённой области явлений, и его специфика определяется как особенностями изучаемой области, так и методами её познания. Языковое развитие образовательной системы испытывает на себе и связано со всеми указанными процессами, откуда возникают многие, в том числе специфические для данной сферы проблемы. Многообразие языковых форм, формирующихся в языке науки для языка образования невозможно. Однако образование – одна из сфер применения знания. Наука не может состояться без того, чтобы знание постоянно испытывалось (понималось и применялось). Язык науки стараются строить таким образом, чтобы избежать многозначности терминов, расплывчатости и неопределённости их содержания, двусмысленности выражений, семантической замкнутости, высокой степени сложности и т. п. Это приводит к противоречию между тем, что имеет в своём арсенале наука, и тем, как это представлено в языке образования, то есть проблемой понимания, интерпретации, развития и функционирования знания. Добиваясь в языке науки, равно как и в языке образования, ясности, точности, понятности выражений, учёные и практики рискуют не просто увеличить разрыв между знанием и языком, но и существенно исказить его, представив в виде того, что определяется как псевдонаука. Следуя откровению Декарта о необходимости нахождения во внутреннем убежище познания, можно сказать, что научная истина никогда не откроет себя человеку, который полностью погружён в перипетии повседневного существования. Наука требует не погружения, а дистанции. Правомерно предположить, что язык образования равно требует и выработки точных языковых форм, и погружённости в материал конкретных наук. Язык образования в не меньшей степени, чем язык науки, отвечает на реальности, складывающиеся в теории и философии познания (позитивные, негативные, спорные и пр.). Такими реальностями, в частности, являются следующие:

В языке никогда не устраняется антагонизм между тем, что он дан как нечто общее и усредняющее, и тем, что в то же время именно из языка исходят импульсы, направленные на преодоление этой усреднённости.