По смерти Юрия «Ростовци и Суждальци, здумавше вси, пояша Аньдрея, сына его старейшего, и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали»[61]. А на третий год Андрей изгнал из Суздальщины соперников-мачешичей с их сторонниками-боярами, «мужи отца своего передними»[62].

В этих событиях очевидно взаимодействие княжеских притязаний и раздоров с борьбой и политикой боярских партий. В книге «Княжое право в Древней Руси» подробный разбор летописного текста, повествующего о событиях в Суздальщине по убиении Андрея Боголюбского, привел меня к выводу, что упоминания о действиях «Ростовцев и Суздальцев» должны быть отнесены не к выступлениям «вечевых общин» Ростова и Суздаля, а к деятельности ростовского и суздальского боярства, как делом боярского заговора было и самое убиение Андрея (Петр, Кучков зять; Яким Кучкович). В. И. Сергеевич правильно пояснял силу Ростова рядом с княжим Суздалем значением ростовского боярства. Своеобразное двойное «старейшинство» Ростова и Суздаля в Верхнем Поволжье не объяснимо иначе как солидарностью действий «бояр и всей дружины», несмотря на то что организация этого класса имела тут два центра. «Ростов, Суздаль и все бояре», «Ростовци и Суздальци и Переяславци и вся дружина» – таковы формулы летописного текста; если даже настаивать на обычном предположении, что они указывают на активную роль «старых вечевых общин», то и такое представление мало что изменит в выводе о руководящей политической роли сильного боярства, которое стоит во главе «всей дружины» и вершит судьбами всей земли. Это боярство в Суздальщине то же, что и везде в Древней Руси, – «старейшая дружина», сильная административным влиянием, общественным положением и земельным богатством. Нет ни оснований, ни возможности считать этот класс новообразованием, только что возникшим, при Андрее Боголюбском или Юрии Долгоруком. А наличие сильного земского класса заставляет признать, что первые князья Ростово-Суздальской земли, Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский, строили свое политическое и владельческое здание не на зыбкой только что колонизующейся почве, а на основе окрепшего общественного быта, сложного по внутреннему строю, в среде того же уклада, какой в ту же пору наблюдаем в Киевщине или на Волыни, в Галицкой земле или в Черниговщине. XII в. – всюду на Руси время усиления боярского землевладения, боярского влияния и роста боярских привилегий[63].

Времена Юрия и Андрея для Суздальщины – эпоха усиленной организации княжого правления и властвования в связи с утверждением вотчинного обладания ею за одной из линий княжого рода. Эта деятельность княжой власти сказалась, между прочим, и в строительстве, и в колонизации, и в местной политической деятельности, в такой же работе князей-вотчичей своей земли, какую – несколько позже – наблюдаем и в Юго-Западной Руси на деятельности старшей линии Мономаховых потомков в землях Волынской и Галицкой.

Конечно, приходилось князьям и города строить, на новых ли местах, стратегически важных, или для укрепления «городом» старинных поселений. Но что особенно ярко и характерно в строительной деятельности северных князей – это созидание храмов. Еще Владимир Мономах построил церковь Святого Спаса во Владимире. Юрию Долгорукому принадлежит сооружение Святого Спаса в Переяславле-Залесском, собор Юрьева-Польского, Святого Спаса Ефимьевского монастыря в Суздале, церкви Святых Бориса и Глеба на Нерли, Святой Богородицы в Ростове (расписана в 1187 г.); Андрею Боголюбскому – Владимирского Успенского собора, церкви Святого Иоакима и Анны и Золотых ворот во Владимире. Брат его Всеволод продолжал это строительство, соорудил во Владимире Дмитриевский собор и церковь Рождества Богородицы, обновил соборы Владимира и Суздаля. Константин Всеволодович построил в Ростове новый Успенский собор, когда храм, созданный Юрием, погиб в пожаре 1211 г., а в Ярославле – храмы Успенский и Преображенский. Все это церковное строительство составляет важную и весьма содержательную страницу в истории русского (и не только русского) искусства. Излюбленный материал для строения – белый камень, который по Волге привозили из Камской Болгарии. Среди этих храмов есть памятники высокого художества, крупного и своеобразного художественного стиля. Перед нами те монументальные данные, которые позволили Н. П. Кондакову говорить, что «русское искусство есть оригинальный художественный тип, крупное историческое явление, сложившееся работой великорусского племени при содействии целого ряда иноплеменных и восточных народностей»