Сталинисты взяли верх, когда при выборе между пятилетними планами развития народного хозяйства, подготовленными Госпланом и ВСНХ, на XVI партконференции (апрель 1929), а затем на съезде Советов (май 1929) был утвержден план ВСНХ, поскольку он предписывал гораздо более высокие показатели роста производства, чем вариант Госплана. Разумеется, обеспечить такие показатели экономическими методами управления было невозможно. Поэтому выбор варианта ВСНХ одновременно был выбором административных методов руководства страной. НЭП уходил в прошлое. (Это получило юридическое закрепление 11 октября 1931 года, когда было принято постановление о запрете частной торговли в СССР.)

СССР встал на путь построения социализма в той форме, которую Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.» назвал «грубым и неосмысленным коммунизмом». Он писал, что такой коммунизм «стремится уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все», возвращается «к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека» [92, т. 42, с. 115]. Напомним, что Ленин прямо указывал на необходимость построения в СССР государственного капитализма как промежуточного этапа при переходе к социализму (см., например, статью «О продовольственном налоге» [88, т. 9, с. 201–204]). Но какой класс должен был бы прийти к власти в таком «капиталистическом СССР»? Кто получил бы наибольшую выгоду от участия в руководстве «общиной как всеобщим капиталистом»?

Вместе с НЭПом завершилась эпоха «просвещенного большевизма». Ее деятели были отстранены от управления страной. Им на смену пришли сталинские администраторы. Предполагалось, что это люди, «умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь»{13}.

В действительности советские управленцы характеризовались совершенно иными качествами. Эти качества определялись не субъективными пожеланиями генсека, а объективной реальностью, т.е. социальной ролью управленцев в государстве – собственнике всего и вся в стране. Политика ВКП(б) строилась с учетом интересов рабочего класса, крестьянства и буржуазии, а интересы особой части сотрудников госаппарата (так называемой номенклатуры) в расчет не принимались. А ведь номенклатура обрела признаки класса со всеми вытекающими из этого последствиями{14}. Рассматривая ряд ее действий в проведении коллективизации как негативные, Сталин объяснял их исключительно «головокружением от успехов»{15} и не обратил внимания на то, что номенклатурные работники действуют самостоятельно и во многом подобно ему самому. Что же их объединяло, что координировало их действия?

Одним из признаков класса, которые приобрели советские управленцы, является их общая идеология – «сталинизм». Она характеризуется специфическими чертами мировоззрения и методологии, а также опорой на мощные партийно-государственные органы для пропаганды своих положений и их воплощения в жизнь.

Мировоззрение сталинистов отличается тем, что они всюду находят врагов, вредителей, шпионов, диверсантов и др. – тех, кто мешает им жить. Наиболее опасными своими врагами сталинисты считали инакомыслящих.

Учение о классовой борьбе, особенно тезис о ее обострении по мере продвижения к социализму, а также положение о классовой сущности идеологических и политических разногласий как нельзя лучше подходили для обоснования такого мировоззрения. Оно навязывалось Политбюро ВКП(б), как и любой авторитарной властью, чтобы насадить в стране обстановку чрезвычайности.