– Да, и притом очень странная. Вполне возможно, что рука была не человеческая, а обезьянья.

– И она вытянулась из окна?

– Да.

– Но это же невозможно. Никакое живое существо не могло спуститься по стене за тридцать секунд без помощи лестницы.

– Что делать, Кеннеди, я рассказываю только то, что видел. Рука была здесь. Я видел ее так же ясно, как сейчас вижу вас. И к тому же она утащила коробочку.

– Но если так, то у этого существа была только одна свободная рука, чтобы карабкаться по стене.

– Совершенно верно. Я и не пытаюсь объяснить. У меня нет никаких объяснений.

Кеннеди снова взялся за фонарик, стал водить им над карнизом. На нем были ясно видны отпечатки двух рук.

– Не то, – проворчал Станфорт. – Это мои руки. Я тронул карниз, когда, наклонившись, звал наружных стражников.

В течение нескольких минут Кеннеди тщательно обыскивал комнату, но не нашел решительно ничего, что могло бы бросить хоть малейший свет на произошедшее.

– Станфорт, это волнует меня сверх всякой меры. Я буду очень рад, если приедет сам начальник. Но слушайте…

Снаружи как будто послышались тяжелые шаги.

– Стойте! – заревел через окно Кеннеди, одновременно выстрелив в пространство.

Издалека донесся крик.

– Скорее вниз! Я, кажется, попал в него…

Вдруг до сыщиков долетел новый крик.

– Боже мой! – вскрикнул Кеннеди, узнавший голос. – Это Джон Аргль.

Сыщики бросились вниз по лестнице. Передняя была еще во мраке – Станфорт с разбегу налетел на ломберный стол, опрокинул его и грохнулся оземь. Он упал лицом вниз и сильно ушибся. Кеннеди не стал терять времени, подбежал к выключателю, который, к счастью, здесь действовал, и зажег свет. На столе было около полудюжины фонарей, и он схватил один из них.

– Сюда! – крикнул сыщик, выбегая на парадное крыльцо.

Через несколько секунд к нему присоединился Станфорт.

– Крики доносились слева, – крикнул Кеннеди.

– Значит, со стороны Лонг Копписа, – бросил на ходу Станфорт, который успел довольно хорошо изучить местность. – Это прямо от замка по направлению к отверстию в изгороди.

Сыщики бросились бежать со всех ног, хотя понимали, что надежды настигнуть кого бы то ни было почти не было: до отверстия было около четверти мили…

Кеннеди скоро стал задыхаться, а Станфорт, который был натренирован, продолжал быстро мчаться вперед.

Вскоре сыщик оказался среди группы деревьев и кустарников. Пришлось остановиться, так как не было никакой уверенности в том, что кричавший не продолжал оставаться где-то поблизости.

Вдруг Станфорт остановился и поднял руку в знак молчания. Явственно доносился недвусмысленный звук: у кого-то поблизости стучали зубы.

Сыщики бросились вперед. Перед ними лежал Джон Аргль. Казалось, он без сознания, но когда они подошли вплотную, то увидели, что у него дрожали веки и стучали челюсти, будто в лихорадке.

Опустившись на колени, Кеннеди приблизил фонарь к огромной бородатой голове.

– Боже мой, Станфорт! Взгляните!

Вся голова гиганта была в крови. Много крови было и в бороде. Но не это привлекло внимание Кеннеди. Через все лицо, справа налево, шло несколько красных полос. Они были совершенно параллельны и, начинаясь у правого уха, кончались у левого.

Сыщики стали внимательно рассматривать странные следы.

– Непонятно, – пробормотал Кеннеди.

Он расстегнул воротник лежавшего и постарался положить его как можно удобнее, подперев голову валявшимся рядом обрубком дерева. Дыхание раненого стало спокойнее, и напряжение, которое чувствовалось во всех мышцах, уходило.

– Он через минуту придет в себя, – сказал Станфорт. – Но хотелось бы знать, кто привел в такой вид его физиономию. Это, должно быть, был настоящий великан, раз ему удалось справиться с Бородатым Биллем.