Контора «Гильберт и Ко» помещалась в старинном доме. В ней все пахло почтенной стариной – от мебели до личности самих компаньонов.

Когда приехал Делейн, оба старичка были на месте. Они усадили его в неудобное кресло – удобных у них не было – и по их лицам Делейн сразу понял, что новости будут неутешительными.

– Я знаю, – заговорил Томми, – что в 1921 году отцу пришлось туго, но, как-никак, у него были владения по всей стране. Допускаю, что от них мало что осталось. Но стоило ли все-таки вызывать меня в такой день, чтобы сказать мне, что я отнюдь не миллионер?

– Все это имущество исчезло, мистер Делейн. Нам придется сказать вам очень неприятные вещи. Мы просим вас взять себя в руки и спокойно выслушать их.

– Боже мой, в чем дело?

– Дело в том, что ваш отец умер несостоятельным. Именно уверенность в этом и убила его.

Делейн стремительно вскочил на ноги.

– Так, значит, у меня ничего нет?

– Хуже того, – участливо произнес старший из компаньонов. – Вам не только не причитается из наследства ни одного пенса, но за вами числятся еще долги на несколько десятков тысяч фунтов.

Делейн пошатнулся: мрачные видения пронеслись перед его собственным взором.

– К сожалению, мы не могли ничего сообщить вам раньше, – продолжал старичок. – Дела в таком виде, что и сейчас еще не все распутано. Но общее положение дел совершенно ясно. Мы и решили послать за вами, чтобы предупредить вам об этом, прежде чем вы свяжете себя узами брака в замке Гэрли. Несостоятельность вне всяких сомнений. И уже надоедают кредиторы. Нам так неприятно, что приходится все это вам говорить…

Старичок говорил еще долго, то объясняя в подробностях положение дел, то стараясь утешить своего молодого собеседника. Но тот никогда в жизни не мог больше вспомнить, чем именно закончился этот разговор. Он машинально распрощался со стариками, когда стало ясно, что они все сказали, и вышел на улицу.

Судьба была против него. Должна же была, в самом деле, стрястись беда как раз в этот день!

Как во сне Делейн отправился назад, в замок Гэрли. Ехал он очень медленно, так как был не в состоянии управлять машиной на быстром ходу. И если путь в одну сторону занял у него два с половиной часа, то на обратный потребовалось почти пять.

Он спокойно проехал через широкие ворота замка и направился к гаражу. Навстречу ему вышел один из механиков. Вид Томми был так странен, что тот спросил:

– Что с вами, сэр? Не принести ли вам чего-нибудь?

Мысли Томми были так крепко прикованы к постигшему его разорению, что он с горькой усмешкой ответил:

– Да, рубины леди Гэрли, на золотом подносе.

Механик отшатнулся с ужасом, подумав, что молодой человек сошел с ума. Он хорошо запомнил напряженное лицо, бледные губы и трясущиеся руки Делейна.

Но тот пришел в себя и довольно резко произнес:

– Поставьте машину так, чтобы я мог без труда вывести ее, когда вздумаю уехать. Я, вероятно, не останусь к обеду…

С этими словами он двинулся к главному входу замка, расположенному на зеленых холмах Гемпшира, в той его части, которая склоняется к Ламаншу. Стены замка – толщиной в два фута и так высоки, что перебраться через них было невозможно. Само здание архитектурой напоминает средневековые замки, хотя построено намного позже. По обоим концам стоят высокие квадратные башни, с которых видно море.

В передней Томми не встретил никого и по широкой лестнице прошел в свою комнату. Ему не хотелось встречаться ни с кем из гостей. Неизбежный разговор с лордом Гэрли он решил отложить до того времени, когда приведет себя в порядок, и целый час употребил на мытье и бритье в примыкавшей к комнате уборной.