– А знаете ли, – не слушая сыщика, продолжал Томми, – что этого крахмала нужно так мало, что полутора фунтов хватило бы для того, чтобы одеть в шелк весь хор из «Варьете».

Кеннеди положил отложенную Делейном книгу на стопку других, лежавших на столе, и серьезно сказал:

– Хватит говорить о пустяках. Давайте потолкуем о деле.

– Боже мой! – с деланым возмущением воскликнул Томми, – я рассказываю вам о самом замечательном открытии двадцатого века, а вы называете его пустяками. Но, скажите, проверяете ли вы мою корреспонденцию?

– Нет. Пока еще нет.

– Хорошо. Но если бы вы уже начали это делать, то прочли бы письмо, которое я сегодня утром получил от Галлорана. Знаете ли вы, кто такой Галлоран?

– Нет.

Кеннеди казался оскорбленным Буддой.

– Очень крупная фирма по своей части. Она дает самый лестный отзыв об одной моей идейке. Кстати, не купите ли вы у меня автомобиль? Уверяю вас, он очень пригодился бы вам как сыщику.

– Нет.

– Подумайте: почти новый, я отдал бы его за треть цены.

– Нет.

Голос сыщика прозвучал совсем сердито. Томми вздохнул.

– Уступаю за пятьсот фунтов. Вы могли бы мне дать в качестве задатка двести пятьдесят…

В четвертый раз Кеннеди решительно произнес:

– Нет.

Томми сделал рукой беспомощный жест.

– И все потому, что вы слишком заняты этим глупым делом. Слишком им заняты, уверяю вас.

– Слушайте, перестаньте нести вздор. Лучше сядьте и выслушайте меня. Вам придется прекратить работу. Один из моих людей останется с вами на всю ночь.

– Надеюсь, он не храпит? Галлоран пишет, что, если бы я в самом скором времени развил эту свою идею….

– К черту Галлорана.

– Что вы, что вы? Я, напротив, призываю к нему Божье благословение. Я собираюсь завтра же с ним повидаться.

– Это вам не удастся.

– А я в этом совершенно уверен. Ну, а насчет автомобиля – я готов уступить его вам за четыреста пятьдесят фунтов.

Кеннеди кипел от бешенства.

– Да когда же вы, наконец, перестанете валять дурака? Поймите: у меня нет времени говорить об автомобилях, Галлоране, искусственном шелке и тому подобных глупостях. Я еще раз уведомляю вас, что поставлю на всю ночь своего человека к вам в комнату и что вам запрещено под каким бы то ни было видом покидать ее до утра. И я желаю, чтобы вы дали мне честное слово, что погасите свет в половине одиннадцатого и не будете зажигать его до завтрашнего дня.

Делейн решительно покачал головой.

– И не подумаю давать вам такого идиотского обещания. Мне нужно усиленно работать, и я лягу спать не ранее трех.

– Все равно я прикажу своему человеку погасить у вас свет в половине одиннадцатого.

– А я прикажу ему вновь зажечь его в тридцать одну минуту одиннадцатого.

– Он и не подумает исполнять ваших приказаний.

– В таком случае он получит здоровый удар в челюсть, а свет я зажгу сам.

– Вот как!

В голосе Кеннеди прозвучала нешуточная угроза. Одновременно он выхватил свой кольт, ловко вскочил на стол и разнес лампочку в тысячу кусочков.

– Можете теперь зажигать свет, если вам вздумается.

Зажегши свой фонарик, сыщик направился к двери.

Вопреки ожиданиям, Томми самым вежливым образом пожелал ему спокойной ночи и запер за ним дверь. Вдогонку молодой человек крикнул:

– Если не хотите покупать мой автомобиль, то найдите покупателя. Даю вам пять процентов комиссии.

Спускаясь по лестнице, Кеннеди задыхался от гнева. Этот мальчишка вел себя с ним неподобающим образом, хотя он, Кеннеди, не желал ему ничего, кроме добра. Но он еще потолкует с ним о странных явлениях, сопровождавших смерть Бетти Гальстон; кое-какие обстоятельства остаются все-таки странными.

Станфорт сразу понял, что разговор пошел не так, как того хотел Кеннеди.