– ДЗ-2312, – сказал Дима.

– Вот, другое дело! ГГ-1489, руководитель оперативной Службы контроля рождаемости, к вашим услугам. – Он присел в издевательском поклоне. – Опер, как вы нас называете.

Несколько мгновений все молчали.

– А девушка?.. – опер вопросительно поднял бровь.

– Не ваше… – начал Дима.

Ася остановила его, успокоительно положив руку на плечо:

– АФ-1554.

Ася сама удивилась уверенности в собственном голосе.

– Замечательно! – следователь развел руки в стороны. – Осталось только уточнить одну маленькую деталь. Чем именно вы здесь занимаетесь? – издевательски протянул он.

Ася и Дима молчали.

– Давайте-ка я вам помогу, – усмехнулся опер. – В конце концов, строить предположения – моя работа. Я вижу, на вас нет одежды. Наверное, в этот холодный осенний день вы просто немножко замерзли. Обстановка, я погляжу, бедная, это значит, что денег на обогрев у вас нет. Как, впрочем, и на одежду. И вы раздобыли где-то это одеяло… Надеюсь, не украли?.. – погрозил он им пальцем. – А где теплота, там и сон. Может, давление повышенное, я бы тоже не отказался прикорнуть. Сон – всему голова! Правильно я говорю, а? Нет ли изъяна в моих рассуждениях? Не спать! – Опер хлопнул по плечу одного из военных, направивших автомат на Асю и Диму.

– Нет, полная чушь, – раздался приглушенный маской голос. – Трахались они, разве не видно?

Следователь изобразил притворный ужас и отвесил военному шутливый подзатыльник.

– Следи за языком, солдат! Да и как могли эти два очаровательных голубка предаваться такому постыдному и запрещенному законом занятию? Посмотри на них, они же как красавица и чудовище. Разумеется, красавица – это он, а она – чудовище. Посмотрите, что у нее с рукой.

Дима вскочил с кровати и бросился на следователя. Солдат встал у него на пути и ударил в грудь прикладом. Дима со стоном повалился на пол. Ася закричала.

– Тише, тише, – опер поднял руки вверх. – Ничего страшного не происходит. Вы на взводе, мы на взводе. Мы не будем принимать никакие меры, пока во всем окончательно не разберемся.

Ася чуть-чуть подвинулась к краю кровати. Там стояла тумбочка, в верхней полке лежал пистолет. Скорее всего, это их не спасет, но они хотя бы обменяют свои жизни на жизнь этого ублюдка.

– С другой стороны, – продолжал следователь, – мне дело кажется совершенно прозрачным. Если я вижу книжку, на которой лежат очки, а рядом с ней – спящего дедушку, я могу с полной уверенностью заявить: этот дедушка только что читал книжку, она его утомила, и он заснул. Прошу меня извинить, но я уверен, что у мужчины и женщины под одеялом не так уж много совместных занятий.

Следователь снова тряхнул головой, поправляя прическу, и похлопал в ладоши.

– Вердикт: виновны. Приговор: смерть. Привести в исполнение, немедленно.

Солдаты сделали полшага вперед. Ася протянула к тумбочке механическую руку и рванула на себя верхний ящик.

Проповедник, отец Григорий, вещал с деревянной сцены и все больше распалялся. Жестикуляция становилась агрессивнее, голос – громче, речь – сбивчивее. Из каркающего рта на первые ряды слушателей летела слюна, и Петр невольно порадовался, что пристроился сбоку.

– Настали последние времена, услышьте меня, люди добрые! – кричал проповедник. – Наши урожаи скудеют, наши жены рожают уродов, наши города лежат в руинах. Скоро придет он, наш искупитель и спаситель! Явится нам во славе и заберет нас на небо, где мы будем радоваться, нежиться в лучах его славы, работать и после благородного труда вкушать хлеб и козий сыр!

Петр скривился. Что за детские сказки? Один раз ему удалось раздобыть козий сыр на черном рынке, и так он обеспечил себе, наверное, самый худший ужин в жизни. Это не говоря о том, что он истратил на него существенную часть своих сбережений. Потом пришлось несколько месяцев кое-как перебиваться.