«Разве это мужчина? Мужчина должен брать на месте!» – сказала, обернувшись, одна пожилая женщина, не дойдя до выхода всего пару шагов. Старая школа. А со старой школой я не мог спорить, потому что именно благодаря ней я все еще жив.

«Не парни, а какие-то подкаблучники да «подрояльники» кругом!» – бросил кто-то вежливое дополнение вдогонку предыдущей фразе.

Остальное я пропускал мимо ушей: смотрел на нее, не сводя взгляд. Мой стиль джентльмена был обречен на провал, но все эти недовольства неожиданно вознесли желания оппонентки необычайно высоко. Ведь она ответила: «Весьма странное и нелепое знакомство. Мы можем пообщаться некоторое время», – сказала она, взяв меня за руку. Затем добавила: «Я иду с вами, принимая правила игры в образы. Теперь ваш ход».

Слезы давным-давно переполнили шляпу Фрэнка и теперь капали ему на ботинки. Далее Ларсон искусно удалился вместе со своей сестрой, чтобы уступить нам столик.

Но девушка не изъявила желания остаться и попросила разделить с ней прогулку по побережью.

Нет, я вовсе не боялся, что кто-то будет сидеть на скамейке, как это люблю делать я, и бросать в спину остроту своей улыбки. Нет, я боялся, что кто-то пустит в спину одновременно две.

Девушка взяла меня под руку и, крепко сжимая ее подушечками пальцев, прошептала лишь одну фразу, но зато какую:

– Завтра я уезжаю. И вскоре буду за тысячи километров от этого места. Поэтому давай просто помолчим, чтобы память об этой встрече стала настоящей интригой, способной сквозь всякое нежелание и расстояние доказать, что нам все-таки есть о чем поговорить.

Знаете, а она прекрасный Ангел с белоснежными крыльями, где каждое перышко – это острая фраза или словечко, способное неустанно лететь навстречу нужным эмоциям, окрыляя вас.

Ее зовут Пенелопа. Она сказала, что знакома с Клэр и что та девушка, сидевшая с нами за одним столиком, – ее родная сестра по имени Миранда. Предположения оказались верны.

Практически до рассвета мы бесцельно бродили по пляжу. А до этого успели побывать на концерте электронной музыки. Кстати, этот концерт стал сродни феномену. Парни-организаторы любят шокировать. Поэтому не стоит удивляться, если, поселившись в отеле на берегу, в первую ночь вы вдруг услышите во втором часу приятную мелодию. Правда, из-за высокой громкости вряд ли она вам таковой покажется.

Но Пенелопе музыка понравилась. И хоть между нашими ладонями было молчание все это время, скрывать радость у нее не получалось.

Легкий теплый ветер обдувал и убаюкивал, когда мы сидели на скамейке и любовались видом на маяк.

– Знаешь, Шеннон, я в который раз смотрю на маяк. И он мне кажется каким-то важным символом. И вот сейчас я направляю взгляд с таким трепетом, подчеркивающим в то же время мое отношение к этому милому вечеру, но вновь не могу понять, что же это за символ. В чем его тайна?

Она положила голову мне на плечо и замолчала. Странно, находясь в «DoubleforU», я не мог вообразить, что она не блефовала, что она говорит серьезно. Первое мнение обманчиво. И это радовало меня. Безумно. Пенелопа сдержала слово, другие не нуждались в произношении. Внутреннее состояние намекало, что не будет затем нуждаться в описании, – все будет понятно и без него.

Примерка образа в некоторой степени удалась – я почувствовал, ощутил. Нет, Пенелопа не подошла под описание, выбранное компьютерной программой, но зато своим присутствием она подтолкнула меня к нужным мыслям, и внезапно появился запас необходимого настроения. И его, казалось, я могу использовать, когда захочу, когда возникнет острая необходимость. Достаточно вспомнить детали этого вечера, ее уместное молчание и те неожиданные фразы, вкрадывающиеся в мои размышления с каждой минутой все прочнее и прочнее.