«Только бы успеть, – думает пацан, огибая грузовик по дуге. – Только бы повезло!»

В этот момент снова раздается выстрел. Пуля свистит над головой мальчишки и рикошетит от кузова рядом стоящей машины. На Сухова накатывает панический страх. Ему хочется встать и побежать, куда угодно, лишь бы подальше от этого места, где повсюду таится смерть. Страх может убить, а может и спасти жизнь, не дав сделать необдуманный шаг. Сергей пересиливает себя и, закусив губу, начинает ползти так быстро, как только может.

Его легкие буквально разрываются на части. В голове бьется лишь одна мысль: «Быстрее, быстрее, еще быстрее!»

Глаза Сергея застилает серая пелена. Из груди вырывается хриплое дыхание. Мальчишка ползет зигзагами, стараясь оставаться под прикрытием машин и труб.

Сухов уже видит край траншеи, как слышится третий выстрел, и его голень обжигает огнем. Сергей орет что есть мочи. Ему хочется вжаться в землю, застыть, превратиться в невидимку, но он понимает, что это всего лишь секундная заминка, и следующая пуля прилетит ему в голову. Боль придает сил. Пацан делает финишный рывок, переваливает через край траншеи и падает на трубы теплотрассы, со всего маху ударившись коленями. Стискивает зубы и ползет вперед. Перед его глазами плывет серое марево, пот разъедает глаза. Внезапно Сергей слышит, что откуда-то издалека раздается Михин голос:

– Сухов! Стоять! Ты на месте! Куда он тебя?! А, вижу! Сейчас!

Пацан не может отдышаться. Он хочет сорвать противогаз и вдохнуть полной грудью морозный воздух. Черт с ним, что он отравлен! Дышать! Дышать! Руки Сухова сами собой тянутся к маске, но внезапно взгляд падает на тело, неподвижно лежащее на дне траншеи. Мысли в голове мальчишки путаются. Сергей поворачивает голову, смотрит на Михася, затем переводит взгляд на Скелета и растерянно говорит:

– Что с Крысом? Убит?

– Потом! – отмахивается Миха.

На секунду задумавшись, парень расстегивает карман разгрузки, достает из него шприц-тюбик и, не дав мальчишке опомниться, вкалывает в его ногу иглу. Вместе с промедолом по телу Сухова разносится приятная истома, боль уходит. Миха достает нож, режет заляпанную кровью штанину.

– А ты фартовый пацан! Жить будешь, – Миха деловито осматривает обильно кровоточащую рану. – Навылет прошла, ерунда. Ты пока зажми ее рукой. Да нет, вот так! Крепче прижимай! – Михась берет мальчишку за руку и показывает так, что Сергей скрежещет зубами. – Держи, а я перетяну ногу чуть выше раны! – Миха достает резиновый жгут. – Эй, кролик, – бросает он застывшему Максу, – есть чем бойца перевязать?

Скелет отчаянно мотает головой, отчего противогазный шланг нелепо болтается из стороны в сторону, и Сухова почему-то начинает пробирать на смех.

Внезапно Макс выкрикивает:

– Это он его под выстрел подставил! Тварь!

И пока до Сергея доходит смысл его слов, Михась, резко повернувшись, смотрит на Скелета.

– Заткнись, сопляк! Надо будет, и тебя к делу пристрою.

Затем, порывшись в рюкзаке, он достает небольшой сверток, замотанный в целлофановый пакет.

– Ты уж извиняй – это не «ИПП-1», но для нашего дела сойдет, – с этими словами Михась взрезает пакет ножом и, вытряхнув на перчатку видавший виды серый бинт, сноровисто перевязывает ногу Сухову.

Сергей смотрит на безжизненное тело Крыса. Переводит взгляд на Михася. Чувствует, как к горлу подступает ком. Злость вырывается наружу.

– Ах ты, сука! – кричит Сухов, пытаясь ударить Михася, промахивается, и тут же получает удар в живот. Дыхание перехватывает, мальчишка сгибается пополам.

– Было бы кого жалеть! – рявкает Михась.

– Ты Крыса… вместо обманки… под выстрел подставил! – Сухов с трудом ворочает языком.