– Но количество людей с новой хромосомой по отношению к населению вообще остается прежним – тридцать процентов. Тут ничего не поменялось, – Миа взялась рукой за подбородок.

– Похоже на то, – Янссон щелкнула кнопкой, вызвав новую картинку.

Это было рисованное изображение 47-й хроматиды с четырьмя генами, которые Миа помогла секвенировать в Амстердаме: COL1, понижающий плотность костной ткани; TRPP2, понижающий способность противостоять ультрафиолетовому излучению; DAF4, ускоряющий процесс старения, и SER3, поражающий лобные и височные доли, что ведет к деградации речи и способности к логическому мышлению.

Еще щелчок, и к 47-й хроматиде прибавилась новая часть хромосомы Зальцбурга – 48-я хроматида. Напротив гена COL1 находился ген LRP5, другая форма одного и того же гена – то, что на языке генетики называется аллель. В хромосомах гены расположены по длине хроматид парами: с одной стороны – аллели, унаследованные от матери, с другой – от отца. Те аллели, которые определяют признаки хромосомы, называются доминантными, недоминантные аллели называются рецессивными. Поскольку Зальцбург не был наследуемой хромосомой и ее гены появились не одновременно, а последовательно, естественно было предположить, что первые гены должны быть доминантными. Однако доминантным оказался ген LRP5, отвечающий за повышенную плотность костной массы. Это означало, что у тех, чьи кости сначала внезапно ослабели, плотность костей теперь должна, напротив, резко повыситься. Миа подумала про Гранта и Зоуи, с которыми именно это и происходило.

– Думаете, все новые гены будут доминантными? – спросила она.

– Мы пока можем только гадать, – пожала плечами Янссон, – хотя похоже на то, – она снова нажала на кнопку дистанционного управления.

– Что это?

– Родильное отделение, – пояснила Янссон. – У всех будущих матерей есть полная хромосома Зальцбурга.

– Аномалии?

– Не знаю даже, как это квалифицировать, – покачала головой Янссон. – Мы обследовали десятки беременных женщин с хромосомой Зальцбурга. Совершенно разных – по возрасту, состоянию здоровья и реакции организма на беременность. Непонятно одно – почему они все ждут двойню.

– Здесь же безумно дорого, – протестовала Кей, глядя на кожаные кресла и стены, украшенные старинными эстампами. Ресторан 1789 действительно был очень дорогим и очень модным местом в Вашингтоне. Оформленный в старинном английском аристократическом духе, он, казалось, перемещал вас во времени. Даже официанты выглядели как дворецкие. Но еда славилась своим качеством, и именно поэтому Дерек Джонсон, жених Кей, пригласил ее сюда.

Это была трехлетняя годовщина их отношений, рядом с Кей на соседнем столике стоял небольшой, но изысканный букет. За все время, что они были вместе, Дерек не совершил ни одной промашки: он ни разу не чертыхнулся и не повысил голоса, он никогда не забывал дня ее рождения или их годовщины, он был добр и внимателен. В своем банковском деле он шел от повышения к повышению. Свадьба была назначена на следующую весну, – и вот на тебе: Кей теперь вообще сомневалась, что они до нее доживут.

Дерек сидел напротив и улыбался: он пребывал в неведении. Кареглазый, высокий, мускулистый молодой человек с открытым лицом и кожей цвета кофе латте, жених Кей являл собой вполне привлекательное зрелище.

– Да ладно тебе, – он взял ее за руку. – Рука холодная. С тобой все в порядке?

– Так, легкая простуда, – соврала она, стараясь думать про их вечер, а не про снимок, полученный от Бабника, и пугающее будущее.

– Я опасался, что ты пропустишь наш праздничный ужин, – сказал он с чувством облегчения.