В этом же году она и Павел Александрович вновь предложили ему жить у них во время учебы. И Никита согласился. Только на этот раз ситуация немного поменялась. До этого у его родственников не было детей, а теперь, к немалому изумлению Никиты, они взяли из детдома девочку пятнадцати лет.

Был самый конец августа, когда Никита после двухмесячных летних каникул вновь переступил порог дома своих родственников. Ни Марии Владимировны, ни Павла Александровича не было, так как день был рабочий. А дверь ему открыла невысокая худенькая девчушка. Его предупредили, что она не разговаривает. И Никита, дружелюбно сказав «привет», с интересом посмотрел на нее. Девочка же улыбнулась и кивнула в ответ. Но вскоре интерес Никиты был привлечен не только ее немотой и тем, как она справляется со своим дефектом, но и ее отличной успеваемостью в школе, стремлением учиться, двигаться вперед. Несколько раз он наблюдал сцену, как Мария Владимировна пыталась отправить ее спать, потому что было уже слишком поздно, а Ольга все равно засиживалась за занятиями. Но вот заучкой и зубрилой Никита ее за это не считал. Наоборот он проникся к ней чувством уважения. Ведь он сам был таким. Единственный сын у одинокой несостоятельной матери, он всегда желал вырваться вперед и в школе, и в институте.

– Ты же сейчас в девятом классе учишься, верно? – как-то спросил он Ольгу, когда они вместе пили чай.

Она кивнула.

– А потом как планируешь: в техникум или в школе останешься?

«В школе, а потом в ВУЗ».

– А хочешь, я тебе экскурсию по нашему институту устрою? Думаю, тебе интересно будет. Почувствуешь дыхание студенческой жизни. – Никита вопросительно посмотрел на Ольгу и с радостью заметил, как она просияла.

«Конечно, хочу!»

Это был конец сентября. И Никита в ближайший же удобный день взял ее с собой и довольно наблюдал, с каким восторгом Ольга знакомилась с его альма матер. А после их похода в институт он позвал девочку в кафе. И они просидели там больше часа. Не смотря на то, что Ольга общалась при помощи карандаша и блокнота, быть в ее компании было крайне интересно. Она к своим пятнадцати годам прочла кучу разных книг (надо сказать, не только программных) и имела богатый жизненный опыт. С тех пор их отношения стали более тесными. Изредка они ходили в кино, иногда вместе гуляли, смотрели дома телек, а порой слушали музыку. У Никиты в его родном городе осталась девушка, с которой они начали встречаться в его летние каникулы. Звали ее Галиной. Ей было восемнадцать. И она третий год училась в техникуме. Никита думал, что будет сильно скучать по ней во время учебы, но благодаря Ольге этого не произошло. Хотя свои чувства к ней Никита в течение нескольких месяцев классифицировал исключительно как дружеские. И, наверное, их общение, их дружба так и радовали бы своим спокойствием и позитивом, если бы вдруг не появился он… этот низкорослый выскочка, который ровным счетом реально ничего из себя не представлял, и если бы Ольгу не угораздило влюбиться в него по самое не хочу… И вот тогда Никита неожиданно понял, что ревнует, причем ревнует не слегка из чувства собственности, которого никто не чужд, а сильно, невыносимо, изматывающе…

Я сидела на четвертом ряду в актовом зале школы и ждала начала концерта. Надо сказать, что с местом мне повезло, но это благодаря тому, что наш классный руководитель рано отправила нас сюда, и наш класс успел занять часть третьего и часть четвертого ряда. Зал был забит битком. Должно быть, присутствовали все средние и старшие классы. Я сидела, как на иголках. От нашего класса было два номера: первый – небольшая юмористическая инсценировка, а второй… – Макс. И я с замиранием сердца ждала его выхода. И стоит ли говорить, что все мои мысли были заняты только этим парнем. Я никак не могла осознать до конца, что вчера, всего лишь вчера, он нес меня на руках на шестой этаж до моей квартиры. При воспоминании об этом у меня начинали гореть щеки, а сердце словно спотыкалось, а потом больно сжималось в груди. Макс… Макс… И он был у меня в гостях. Правда… совсем недолго. И это очень мучило. Мы попили чай, и он сразу же ушел, сказав, что ему надо на тренировку. Наверное, ему стало скучно со мной, да и зашел он, должно быть, лишь из вежливости… Если бы я не поскользнулась и не повредила себе ногу, он ни за что бы не стал заходить…