Это вызвало ещё больший общественный резонанс, увеличило количество демонстраций протеста. И недальновидно было бы калечить трудоспособных людей, обрекая их на принудительную госпитализацию и долгие месяцы последующего восстановления. К тому же, у администрации имелась и другая причина, чтобы отказаться от радиочипов.

Система контроля должна была работать безотказно в следующем порядке: Город знает о человек всё в каждый милликварц времени, не допускается никаких исключений. Один раз провинился, и социальный статус навсегда изменится с нейтрального на негативный, с формулировкой «потенциальный нарушитель». И что бы горожанин дальше ни делал, для него наступал конец достойной и комфортной жизни. Его больше не допускали к привычной работы: заменяли её тяжёлым физическим трудом. Он не мог поступить на новый квалификационный курс и жить в обычной социальной башне: его селили в бараках на нижних Городских уровнях. Теперь его удел был обивать пороги «Общетруда», спать в грязи и подвергаться частым ночным проверкам охраны, а так же регулярно посещать Бюро охраны с докладом о своём социальном статусе… Может, ценой каких-либо невероятных усилий можно было вновь заслужить нейтральный статус, только сделать это было особенно сложно из-за невыносимых условий существования.

Но всё это было неизбежно, если жить по правилам. А на самом деле от такого электронного клейма можно было относительно легко избавиться. Нужен был концентрированный электромагнитный импульс (почти безвредный для человека за исключением того, что он мог вызвать сильную головную боль, но губительный для электроники). Он разрушит старую информацию на чипе, а затем запишет новую. И вот ты снова становишься законопослушным гражданином с нейтральным социальным статусом, а может, даже и с какими-то социальными заслугами, предоставляющими доступ к расширенным привилегиями.

Такие процедуры давно уже проводились за умеренную плату предшественниками Западных Подвалов. Однако, бывало, фальсифицированные данные вдруг переставали отображаться, а радиосигнал – читаться сканерами охранников. Тогда обман становился явным, и горожанин вновь попадал в коррекционное учреждение. На этот раз навсегда.

Но вскоре Городские учёные придумали новый, более надёжный способ регистрации жителей. Теперь младенцу впрыскивали в кровь сыворотку, состоящую из физраствора с незначительным вкраплением нанотел, созданных на основе атомов углерода – фактически, эквивалентных обычным органическим молекулам, но обладавших заданными физическими свойствами. Эти машины не могли выполнять никакую полезную деятельность вроде борьбы с болезнями или быстрого заживления ран, но зато они стремительно самореплицировались, создавая мириады своих копий из доступных органических веществ, и могли при особых условиях записывать на себя всю необходимую информацию.

Сыворотка заменяла собой регистрационный чип. Теперь при воздействии специального сигнала на любой участок тела (использовались в основном те места, где наиболее близко под кожей располагаются сосуды), любая попавшая в область его действия наномашина мгновенно сохраняла байты данных, а затем передавала их другим машинам, заполнившим собой уже все структуры тела. А потом эти данные начинали автоматически обновляться при первом же воздействии контрольно-считывающего устройства, связанного с Городским сервером.

Новорождённые переносили такую процедуру очень легко, ведь у них ещё не было развитого приобретённого иммунитета, отвечающего за реакции на раздражители. Разве что немного поднималась температура. Но умные наномашины быстро взламывали эту защиту организма, копируя свойства иммунных клеток. Пользуясь маскировкой как у изощрённого вируса, они внедряясь во все системы организма, не причиняя ему вреда. У взрослых процесс протекал чуть сложнее, но не выходил за рамки симптомов обычной простуды, продолжавшейся меньше недели. В таких случаях горожанин просто получал больничный и должен был соблюдать постельный режим.