Он был одет в длинный плащ, который изначально был зеленым, но каждую минуту менялся на другой цвет, в зависимости от настроения волшебника; и поскольку он всегда был в хорошем настроении, было ли оно грустным или веселым, его плащ всегда умудрялся быть приятного цвета. На голове у него была высокая остроконечная шляпа, из которой торчали крекеры, а по всей шляпе был нанесен узор из карамели и консервированных вишен, а на руках он носил пушистые наперстянки, чтобы руки не мерзли, потому что он был уже не так молод, как раньше. Он практиковался как волшебник более тысячи лет, но, несмотря на это, не выглядел очень старым; его можно было бы назвать приятно старым, потому что у него были мягкие белые волосы, вьющаяся белая борода и розовое лицо, как у школьника. Вот как волшебник стареет, если он всегда был веселым волшебником.

Большеглазка подбежала прямо к нему, забралась к нему на колено и обняла его.

– Я привела короля повидаться с вами, – объявила она, – и мы хотим, чтобы вы были милым, добрым, очаровательным волшебником и помогли ему освободиться от чар.

Волшебник встал и пожал руку королю, просто чтобы тот почувствовал себя как дома; и мальчик больше ни минуты не стеснялся и совершенно забыл, что никогда раньше не наносил визитов без процессии нянек, которые присматривали за ним.

– Вы очень хорошие дети, раз пришли ко мне во время чаепития, – сказал волшебник. – Если есть что-то хуже боли в костях, так это пить чай в одиночестве. А теперь, вы хотите, чтобы чаепитие было на полу, или мне вызвать столик?

Король, который всю свою жизнь ел за столом, проголосовал за пол, но когда Большеглазка сказала, что было бы забавнее посмотреть, что произойдет, если они выберут стол, он вынужден был признать, что, возможно, она была права. То, что произошло, было очень просто: волшебник просто топнул ногой по полу, и аккуратный маленький столик, покрытый красивой белой скатертью, вошел в дверь, как любой человек, и занял свое место посреди пола.

– Ну! – воскликнула Большеглазка. – Я никогда раньше не знала, что столы могут ходить!

– Как ты думаешь, для чего у них четыре ноги? – спросил волшебник, улыбаясь.

– Мой детский столик не ходит, – заметил маленький король.

– Ах, – мудро сказал волшебник, – некоторые столы не знают, как сложить два и два вместе. А теперь позовем несколько стульев!

Он снова топнул по полу, и два маленьких кресла влетели в комнату так быстро, как только позволяли их толстенькие ножки.

– Вы должны извинить их за такую спешку, – сказал волшебник. – Видите ли, они всю свою жизнь играли в "музыкальные стулья". А теперь, пока вы накрываете на стол, я вскипячу чайник. Посуда в левом шкафу, а съестные припасы в правом шкафу!

Итак, волшебник принялся за работу и разжег огонь с помощью мятных палочек, а двое детей открыли дверцы его чудесных шкафов. Посуда в буфете слева была подходящей, потому что ни одна из них не подходила друг другу; поэтому не потребовалось и минуты, чтобы найти маленькую розовую чашку и зеленое блюдце для Большеглазки, большую синюю чашку и красное блюдце для волшебника и красивую фиолетовую кружку без блюдца для короля Мыслителя. Что касается правого буфета, то маленький король был вне себя от радости, когда обнаружил, что в нем полно всякой всячины, шоколадных кремов и сливового торта.

– Я рад, – сказал он со вздохом облегчения, – что вы не держите хлеб с зернами в своем шкафу. Хлеб с зернами всегда напоминает мне об одиннадцати часах утра.

– Ах, – сказал волшебник, – феи позаботились об этом, когда столетия назад наполнили мой шкаф для меня. В нем также никогда не бывает хлеба с маслом – пока вы не съедите столько сливового пирога, сколько сможете съесть.