– Заходите, люди добрые, гостями будете, – сразу пошёл на контакт Гена и тут же поймал косой взгляд Артура.

– Я капитан этой яхты, Артур, – сделал тот шаг вперед, – мы в Америку идём.

– В Америку?! – присвистнул тот, который был помладше.

– Чай, кофе? – любезно предложил Артур.

– Не откажемся, – просто ответил Анатолий Ильич.

Витька полез к плите.

Когда вода вскипела, Ильич, освоившись в кубрике, уже давал ценные советы.

– Вы от релинга сетку по леерам пустите хотя бы по баку. Мелочь, а чью-то жизнь, может, и спасёт. Сетку я вам дам. А как вы на плите-то будете готовить? Вам бы её поближе к кокпиту нужно было ставить. Может, задержитесь? Поможем переделать. Электроники, смотрю, никакой нет. С секстантом, что ли, идёте? А глубины, а скорость чем будете измерять? Дам вам по-братски свой английский механический лаг. А, буй-коспас вижу. Но это на крайний случай. Ракетниц много? Дам чуть, пригодятся, – он сыпал вопросами и не дожидался на них ответов. – Радиостанция на сколько берет? В пределах видимости? Не густо. С такелажем всё нормально?

– Хотим подкупить верёвок, – успел вклиниться с ответом Гена.

– 50 метров хватит? Дам.

– Ильич, чем расплачиваться-то будем? – спросил Артур.

– Вы чё, моряки… Придёте – отдадите. Вы не в Гондурасе.

Мы по очереди закрывали рты, когда очередь дошла до Витьки, он спросил:

– Так чай или кофе?

– Так чёрный и покрепче, ну вы, мужики, и даёте, – расслабился Ильич, – может, что ещё надо?

– Надо, – вдруг прорезался Костя. У нас VEF оказался со сдвинутым диапазоном, маяки точно не сможем брать. Может, найдётся какой-нибудь старенький приёмник?

– Найдётся. Штурман, что ли?

– Штурман, – ответил с улыбкой Константин.

От Губенко мы узнали, где расположены мастерские, куда можно ткнуться по двигателю, где портнадзор и таможня, без которых нас никуда не выпустят.

– Только, братва, это вам не яхтсмены. Без магарычей не обойдётся. Водка и кофе – местная валюта. Готовьте заранее, – предупредил он.

Ужинали вместе, до этого сходив за подарками на завод «Залив» в районе Камыш-Буруна, где стояла «Пелагея». В Волгоградской акватории таких лодок не было. Она действительно была значительно больше «Аиры».

14 мая. С утра раскидали дела, и каждый ушёл по своему маршруту. Я дописал материал о пересечении Азовского моря и отправился искать почту, чтобы его отправить в «Вечёрку». Артур с Костей побеспокоили портнадзор и таможню, Гена – мастерские. Витька остался на яхте. Он взялся приделывать к леерам губенковскую зелёную сетку. И потом, кто-то же должен быть на борту.

Первым вернулся Гена. В мастерских взялись за ремонт, который нам встанет в 500 рублей. Потом подошли Артур с Костей. Портнадзор за оформление прихода-отхода выставил счет в 760 рублей, вместо прошлогодних двадцати. Там же обозначилась проблема просроченности питерского спасательного плота на несколько дней. Подсунули сволочи несвежий продукт. А в той спешке в Питере мы с Костей, естественно, не смотрели на пломбы, даже в голову не могло прийти, что нас обманут.

– Переукладка, сказали, будет стоить 5000 рублей, – рассказывал Костя.

– Штурман, это твой косяк. Ты в своём Питере за плот отвечал. Где теперь эти деньги брать? – пошёл на резкое «ты» Гена.

– Знали бы вы, как мы этот плот забирали, там не до проверок было, – вмешался я.

– Ген, вот ты перебиваешь и не даёшь дорассказать, – с обидой, повысив голос, продолжил Костя, – договорились без всяких правил. Нам предложили за восемь бутылок водки и банку кофе закрыть глаза на наши пломбы. Всё нормально. Наверное, если им накинуть ещё пару банок, то можно было вообще идти без плота.