Капитаны не были удовлетворены результатами своих исследований. Новые и совсем не предвиденные ранее сложности были налицо. Вода в кружке превращалась в «амебовидную массу», которая буквально выплывалась из кружки и «приземлялась» на лицо. «Жидкость. попадала в пазухи носа. Дыхательные пути часто забивались, человек практически захлебывался». Поесть было не менее опасно. Испытуемые говорили о том, как еда буквально зависала у них в глотке, а некоторые даже рассказывали, что пища поднималась в носовую полость, минуя мягкое нёбо». Пережеванная пища поднималась по пищеводу обратно в рот, создавая ощущение рвоты и недомогания. В принципе, причиной рвоты могла быть и поистине жуткая траектория полета или даже влияние невесомости на вестибулярный аппарат, но исследователи крепко ухватились за полученные ими результаты и в красках описали новый, не известный ранее феномен – отрыгивание в условиях невесомости.

Прошло пять месяцев. Наши капитаны уже стали майорами. В их распоряжении находился новый F-94C, и они начали новую серию исследований: «Физиология в условиях пониженной гравитации: процесс мочеиспускания». Интерес был вполне оправданным: где гарантия того, что в условиях отсутствия гравитации мочевой пузырь будет испражняться так же, как и на Земле? Уже имея кое-какой опыт со стаканами воды, исследователи знали, что открытые контейнеры здесь не годятся. Поэтому с помощью частей кислородной маски и небольшого метеозонда они смастерили специальный закрытый резервуар для урины. Для того чтобы эксперимент действительно удался, все испытуемые должны были дружно выпить восемь стаканов воды за два часа до начала полета. Из-за сильного дискомфорта некоторые испытуемые вынуждены были заглянуть в гальюн еще до старта. Но в целом эксперимент прошел успешно, и с удовлетворением естественной потребности больших проблем не возникло.

Киттингер часто сравнивает исследователей с детьми, мол, они такие же простодушные и доверчивые. «Одно время часто публиковались научные статьи о том, что невесомость станет препятствием для дальнейшего продвижения человека в космос, – вспоминал Киттингер. – А я слушал все это и просто умирал от смеха. Мне нравятся эти парни! Честное слово».

Но, прежде чем судить ученых, вспомните, что их опасения и идеи были зачастую продиктованы временем. Космос и невесомость являлись белым пятном в тогдашней науке, и ни один из хорошо известных законов не годился для его описания. В истории такие моменты случались каждый раз, когда появлялся новый, намного более быстрый вид транспорта. «Когда техническое превосходство парового двигателя привело к развитию железнодорожного транспорта, ученые опасались, что скорость поездов будет негативно сказываться на здоровье человека», – написано в статье по авиационной медицине за 1943 год. (К слову сказать, скорость поездов тогда не превышала 25 км/ч.) А в начале 50-х, когда появились коммерческие авиарейсы, врачи выказывали опасения, что полеты на самолетах могут неблагоприятно сказываться на сердечной деятельности и циркуляции крови. А когда доктор Джон Марбаргер доказал, что все это неправда, благодарная авиакомпания «Юнайтед эрлайнс» даже присудила ему премию имени Арнольда Татла.

Космические агентства до сих пор используют технику параболических полетов, правда, для проверки не людей, а снаряжения. НАСА все время изобретает новые приспособления, будь то насос, нагревательный элемент или туалет, и кто-то должен проверить их работу в условиях невесомости на расположенном недалеко от Хьюстона поле аэропорта Эллингтон. А дважды в год здесь появляются и объекты куда более проблематичные: студенты и журналисты.