– Это вроде Сталинской по прежним временам? – выперся из своего угла старик.

Глухой, тоже…

– Перебьюсь, – вежливо отказался Алтуня.

– Знаете, – чувствовалось, она от души помочь хочет, настоящая интеллигенция, – вы в школу попробуйте зайти. У преподавателя литературы такая библиотека – едва ли не лучше нашей.

– Ладно, – буркнул Алтуня.

Полощут тоже мозги. В кои веки захочешь книгу – и привет. Хорошо тому, из Горьковской области. Придет, небось, автолавка на завод… А то передовик какой, вся литература – в первую очередь. Несут на блюдечке с каемочкой: почитайте, значит, и мнение письменно изложите. Да может, не у одного его мнение-то есть! Живут же люди. А тут только Витек под ногами болтается.

– Алтуня, ну ты что! Пошли! – не получив ответа, Витек повернулся к своим: – Видали – брезгует.

Один из его, поздоровее, выдвинулся вперед.

– Сергей! – Витек придержал кореша рукой. – Случается – задвиг. Пусть нам будет хуже.

И тут, честное слово, так потянуло с ними… Но Витек напоследок пожалел:

– Чего крутишься-то все? – и у Алтуни прямо потемнело в глазах.

Железнодорожная школа была недалеко. Он угадал в перемену и прямо двинул к учителю, которого показал какой-то пацан.

– Здрасьте, – не оплошал он на этот раз. – Я вот книжку ищу. «Август четырнадцатого».

– Такой литературы не держу. – Учитель задрал к нему настороженное лицо.

– Как же? Солженицына книга…

– Вот именно, – с подковыркой ответил тот.

– А она говорит – есть.

– Кто – она? – быстро переспросил учитель.

– Да библиотекарша. Говорит, если у кого и есть, так только у вас.

– Ах Марьяна Петровна, – улыбнулся учитель. – Она просто не знает. «Один день Ивана Денисовича» могу предложить. Только вернуть не забудете?

– Чего там Денисыча, я бы про войну… Знаешь, отец, – вдруг пожаловался Алтуня, – я уж и в магазин, и в библиотеку – и все дупель-пусто. – И тут же махнул рукой. На себя противно стало, как расквасился.

– Постойте, молодой человек! – Учитель смотрел, как на тупку. – Один совет: не спрашивайте больше ни у кого этой книги.

– Да иди ты!.. – Алтуня не мог больше сдерживаться и выскочил скорей из школы, от греха.

– Учитель заспешил следом на крыльцо, но увидел, как к нему подошел милиционер, и, покачав головой, вернулся.

– Ты чего, Николай? – спросил Алтуня.

– Алтунин, я должен проводить вас в отделение.

– За что, Коля? Хочешь, дыхну?

– Не Коля, а товарищ сержант. А за что – там разберемся.

– Эх… – Ну точно, не человек стал.

В отделении перед столом начальника оказался тот хмырь в шляпе.

– Группа, целая организация! – услышал Алтуня с порога его дерганый шепот, но только вошел, как тот прижулился. И глаза в пол уставил.

– Ну, что? – сразу набросился начальник. Салага лейтенант сидел. Но уже брыластый такой.

– Что – что? – переспросил Алтуня.

– Ты мне не хами! – стукнул лейтенант по столу. – Я тут задаю вопросы! Предъявите документы!

– Какие документы – на выходной в город приехал.

– Советские люди не ездят в город без документов. Фамилия?

Алтуня назвал.

– Где живешь?

– В Козлищах.

– В Больших?

– Нет, в Малых. Так ведь… – Алтуня обернулся на Кольку. Тот как робот стоял. С отключенным питанием.

– Я тебя спрашиваю, – оборвал лейтенант. – Это у вас, что ли, один недавно жену порубил?

– Ну!

– А чего ты лыбишься?

Алтуня поздно смекнул, что это ему во вред только: все там такие, скажут. Тут Колька – ток включили – заступился.

– Я ж говорю, товарищ лейтенант, земляк.

– Мы все земляки, – начальник внушительно посмотрел на него. – Кроме таких вот. И откуда ты взялся? – прищурился он на Алтуню.

– Говорю, из Козлищ. – Алтуня рассердился уже на брыластого.