– Меня, чёто липкое ебануло!
– Не липкое, а дерьмо!
При свете яркой луны, они пытались разобратца, что произошло? Они пытались хорохорится, что это всё мелкая неувязка, что она исчезнет, как случайный миг прерванного ГУДКОМ тепловоза – СНА! Они хотели верить, что это чисто пожарник неправильно перекрыл канализацию, и они ЧИСТО случайно немного врезались в поносное дерьмо, и если есть рядом пожарный пруд, то ОНИ быстро отмоютца. Но ВАНЮЧИЙ КОШМАР их не покидал! Кал – есть КАЛ!:….
– Янис пойдём к пруду! – они двинулись к пруду, который располагался в 100 метрах от них.
– Орудие! Огонь!
Второй пакет кала улетел в сторону вишен, разбился об ветки и оросил их дерьмом.
– А, А, АААА! Опять дерьмо! Откуда оно прилетает?!
– Вроде дождя нету, а гавно падает!
Они стали метаца и воровато оглядываясь двигались в сторону пруда, уже везде им грозила опасность. Зиндан ждал ИХ. Один неправильный шаг, рухнула тонкая перегородка и с ДИКИМИ ВОПЛЯМИ они провалились в болотную жижу:
– Орудие! Огонь!
Третий пакет кала улетел в сторону пристреленного зиндана, за миг до падения ОН РАЗОРВАЛСЯ, последовали дикие вопли…
– АААА!
– НОГА!
– УХИ!
– БОШКА!
– Слезь с моей ШЕИ!
– Орудие! Огонь!
Четвёртый и пятый пакет кала улетел в сторону пристреленного зиндана, за миг до падения они НЕ РАЗОРВАЛиСь, а ебанулись, о что-то упругое, последовали дикие вопли…
Они вылезли из ямы и с ацкими проклятьями ломанулись к пруду, но здесь ожидала НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА – ФОСФОРНОе чучело ВЕНЕРЫ с элементами ЕЖА и горящими лампочками, вместо глаз. Венера зловеще водила руками магические ПАССЫ, а на груди у неё красовалась табличка: «ЭТО Я – КАТЯ!»
От ужаса Янис спотыкнулся и со всей силой ебанулся об скамейку, они развернулись и побежали обратно к забору. В эту секунду, на берегу пруда, через дырку в сетке рабица – появился силуэт КАТИ:
– Ребята вы куда? Подождите! «ЭТО Я – КАТЯ»! Но они уже перелезали через забор:
– Пошла ты нахер КАТЯ! Мы тебе это ещё припомним!
– За такое дерьмо, даже бабам ебало надо бить!
– Что вы говорите! Я же вас люблю! Подождите! «ЭТО Я – КАТЯ».
– Да иди ты на хуй КАТЯ!
– Целка ебанная! – послышался отдаленный крик и убегающий топот по тропинке из гальки. Разбуженный воплями кретинов, проснулся лагерный пёс, он тут-же бросился в погоню за гавночистами. Во мгле ещё долго раздавался озверелый лай ТУЗИКА и вопли урелкоф, вероятно он гнал их до самого Большевика. Катя вся в слезах и недовольстве, молнией метнулась за рабицу и скрылась в темноте.
Усталые и счастливые мы вернулись в корпус, и с гордостью за выполненную миссию тут-же захрапели здоровым сном.
Я встал поутру с вначале радостно, но потом радость заменилась тяжелым недоумением и какою-то еще небывалою грустью, точно во мне что-то умирало.
Я пришел бы в большое затруднение, если бы меня заставили рассказать подробно, что происходило со мною в течение трёх дней, после ночной заварухи. Эта было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные чувства, мысли, подозренья, надежды, радости и страданья кружились сплошным вихрем. Я страшился заглянуть в себя, если только четырнадцатилетний пацан мог в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера. Зато ночью я спал хорошо… детское легкомыслие мне помогало.
Эта шиза, вероятно, долго бы ещё продолжалась… но громовой удар разом все прекратил и перебросил меня в новую колею. За Катей приехали родители и увезли её в Москву. До конца смены оставалось ещё четыре дня…
Посткурортный роман
Вскоре мы тоже вернулись в Москву. Сердечная рана моя – медленно заживала. Но я не сразу я отделался от прошедшего, не скоро принялся за свои привычные дела… Уже на подъезде к дому, я планировал ей сразу позвонить и набитца на свидание.