В кафе было многолюдно, еще бы, время обеда. Сделав заказ, он сел на единственное свободное место у окна. И долго в руках крутил телефон. Утренний разговор с Лаурой оставил осадок. Хоть он и сказал, что прощает и отпускает ее. Увы, все было не так просто. И его бегство лишний раз это доказывало. Нет. Он отложил телефон на стол. Пора избавляться от этого наваждения.

Принесли еду. Эш взял вилку и механически, без восприятия вкуса и запаха, стал пережевывать слегка подсохшие макароны с сыром. На большее у него не хватило денег. И вряд ли в ближайший месяц он попробует что-то более эстетичное.

6 января 2018

На следующий день ровно в 11-45 он стоял, прислонившись к полюбившейся уже колонне. Солнце выглядывало из-за облаков и честно пыталось греть. Но получалось мало. Зато снег переливался всеми оттенкам золотого. Вид завораживал. Мимо проехал мотоцикл, и Эш невольно залюбовался грацией девушки, что была за рулём. Ну и самим мотоциклом, конечно. Тот был небесно-голубого цвета с красивым граффити в виде молнии. Эш вспомнил своего скакуна, и понял, что безумно скучает по нему. И пообещал себе, что съездит за ним через пару недель. Обязательно съездит. Девушка уверенно развернула мотоцикл и направила на стоянку около галереи. «Интересно, кто эта нимфа?» – подумал Эш, и тут же осекся. Девушка сняла шлем. Рыжие волосы, стянутые до этого в тугой узел, рассыпались волнами по плечам. Зрачки Эша увеличились от удивления. Линда, понимая какой эффект произвела, улыбаясь, подошла ближе:

– Рада, что момент про пунктуальность Вы услышали. И да, доброе утро!

– Доброе, – это было единственное, что он смог вымолвить. Никогда бы не подумал, что это была та же самая Линда, чопорная и строгая, одетая вчера в деловой костюм и очки.

Не дойдя до кабинета, Линда поспешила поделиться радостной новостью с новым сотрудником. Через 2 недели должна бала состояться их первая выставка в этом году. К ним собирался знаменитый американский художник-импрессионист русского происхождения Андреас Монте. Он должен был привезти с собой 15 картин. И перед ними стояла нелегкая задача – не сворачивая текущие выставки, найти место для него. Даже не так. Отдать ему самое лучшее место, при этом не ущемив остальных. Ведь общепризнанный профессионал мирового уровня не часто разъезжает по другим странам. А если и ездит, то выставляется в столицах, а никак не в Ливерпуле. Так что это была большая честь для их галереи.

Проектирование и составление плана занимало основное время работы оформителей. А так как в их огромном отделе трудилось всего два сотрудника, Линда ждала от Эша, что он в короткие сроки освоит много других профессий: маркетолога, грузчика, осветителя, рекламщика и еще парочку странных, но не менее важных.

После обеда к ним заглянул директор. Седовласый невысокий мужчина, худощавого телосложения, в выцветшем сером в полоску костюме, без галстука и в старых потертых ботинках. Лицо его, покрытое морщинами, убегающими от уголков глаз и рта, было светлым, и от образа веяло теплом. Эшу он напомнил его деда, заботливого и понимающего, но в меру строгого. После небольшой беседы Мистер Эванс пригласил Эша в свой кабинет. Ему было очень интересно, кого же так долго и усердно ему рекомендовал друг. С мистером Коллинсом они дружили ещё со школы, и даже выбрали одно направление на двоих.

Живопись… Что это? Это однозначно больше, чем просто рисунки, это однозначно больше, чем просто краски и холст. Живопись – это не что. Это кто. Это твоя душа, мазками оставляющая след на бумаге, переплетающийся с сюжетами твоей фантазии. Это ты сам. Только вместо сердца, крови и судьбы – колкая щетина, грязная вода и шероховатое на ощупь полотно.