Андрей позвонил Бородину и договорился с ним о встрече. Посылать фотографию по электронке он передумал: у вечно загруженного работой Ильи не скоро бы руки дошли заняться еще и его делом, а так не отвертится.

Бородин пил чай – кроваво-красного, какого-то зловещего цвета, – вопреки обыкновению; в его арсенале имелось всего лишь два напитка: кофе и пиво.

– Привет! – Он отхлебнул из кружки, сморщился и протянул Андрею руку. – Гипертония привязалась, – пожаловался он, кивая на кружку, – перевели вот на эту кислятину. – Он снова отпил и снова сморщился. – О Вениамине все так же, ничего не слышно?

– Не слышно. – Андрей вздохнул. – Я как раз по его поводу. – Он достал распечатанную фотографию, положил перед Бородиным. – Это мы нашли в Венькином столе, – начал он бодро и замолчал, смутившись: ему неудобно было использовать Илью втемную, что-то было в этом нечистоплотное и подлое. Открытый, бесхитростный Бородин так доверчиво посмотрел на него, что Андрей совсем застыдился. «Словно ребенка обманываю», – подумалось ему. Но делать было нечего. О фильме рассказывать рано. Да, рано, рано, совсем нельзя сейчас о фильме рассказывать. Почему рано, почему нельзя, он и сам бы не мог ответить, но чувствовал, что так оно и есть. Потом, позже, когда настанет «можно», он все объяснит, извинится, стерпит обиженную ругань Ильи, согласится, что свинья неблагодарная, но сейчас…

Бородин взял фотографию, долго вертел ее в руках, внимательно рассматривая, вздохнул, покачал головой.

– Это что, Венькина подружка? – спросил он наконец и с сомнением посмотрел на Никитина.

– Ну… думаю, да, иначе чего бы ей делать в его столе?

– Странно. – Илья опять вздохнул. – Не могу представить Вениамина рядом с этой дамочкой. Такая она сексапильная, такая рыжая, прямо-таки роковая женщина. Не вяжется с ней наш Балаклав, хоть ты тресни.

– Вяжется, не вяжется. Венька тоже не барахло какое-нибудь, – обиделся за друга Никитин, хоть вполне разделял бородинские сомнения.

– Да нет, я ничего, Вениамин классный парень и умница, каких поискать, просто…

– Завидуешь, что ли? – Андрей засмеялся. – Ладно, пробей ее по базе, не привлекалась ли, не замечена, ну и все в таком роде.

– А что, – Бородин вдруг чему-то обрадовался, – думаешь, могла привлекаться? Дама с прошлым?

– Не знаю, но ты пробей на всякий случай. И вообще, неплохо бы адресок ее узнать.

– Не смей! – Бородин в шутку погрозил Никитину пальцем. – Не забывай, у тебя семья. Кстати, как они?

– Нормально.

– Ну хорошо. Ты тут пока покури с полчасика, а я попробую дамочку нашу на чистую воду вывести. Кофе больше не держу, но могу предложить каркаде. Очень полезный напиток, хочешь?

– Нет, спасибо, лучше покурю.

– Не факт, что лучше, но как хочешь.

Андрей отошел к окну, закурил, рассматривая милицейский дворик внизу, Бородин сел за компьютер. Подъехала машина, из нее грузно вывалился Морозов, непосредственный начальник Ильи. Пробежала собака. Оживленно щелкали клавиши. Андрею вдруг вспомнилась любимая балаклавская присказка: нет такого человека, на которого нельзя было бы собрать информацию, и на душе стало совсем тоскливо. Вот теперь информацию собирают на самого Веньку. Хотя… может, эта женщина с ним никак и не связана.

– Андрюха, – позвал Илья, – посмотри, она, не она? Не пойму что-то. Вроде похожа, но… Какая-то она здесь совсем не такая. Я ее по паспортной базе пробил.

Андрей выбросил окурок в форточку, подошел. Оба некоторое время молча всматривались в экран монитора.

– Вроде она, – неуверенно проговорил Никитин, перевел взгляд на распечатанную фотографию, потом снова посмотрел на экран. – Черты лица схожи: нос, губы, овал лица.