– Ушицы, ушицы отведайте. Быть на мельнице и хозяйской ухи не попробовать это не дело.

– А вот скажи мне мельник, рыбку тебе натурой поставляют или сам ловишь?

Вопрос был на засыпку, давно меня интересовал. Но мельник только загадочно улыбнулся и не ответил. Видимо не захотел раскрывать тайны фирмы.

Александр Сергеевич решился, наконец, и подсел к моей Анюте.

– Глаза какие у нашей милой хозяюшки. Как в омут затягивают.

– Затянут Александр и не всплывешь. А то и в небо улетишь, как в одном стихе твоем. Ты что не видишь, она же ведьма!

Дернув Пушкина за рукав, я оторвал его от приятно завязавшейся беседы.

– Никак вы не похожи на ведьму Анюточка. Ведьмы старые, страшные. А вы юная и привлекательная девушка. Наговаривает на вас граф.

– Почему ж наговаривает. Злые ведьмы, они барин и вправду старые и страшные. А я ведьма добрая. Вот хоть барина нашего спросите, добрая я или нет?

Полина посматривала в нашу сторону и явно хотела тоже что-то сказать о доброй Анюточке. Пора было рвать когти. Мы обсохли, лошади наши покушали хозяйского овса и чувствовали себя превосходно.

– Надеюсь, Пушкина не будешь по лесу кружить? Не то он про наш лес такие стихи напишет, сто лет люди будут плеваться и стороной лес обходить.

– Или наоборот валом в лес повалят. Да, не бойтесь, не бойтесь. Поиграла и хватит. Все ведь перегорело Борис Викторович. Расскажу дочке о беглом папочке, но папочку мы беспокоить не станем. Небось жене не говорил, граф?

И подлая ухмылочка. И плетенка с вяленой рыбой, притороченная к седлу поручика Жеребятьева.

– Дивная закуска к пиву! Если б ты знал Апраксин! Чудные у тебя мужики Апраксин. Мне бы так жить Апраксин.

Инцидент с русалкой забыт и признан несущественным. Подумаешь русалка. Не Наполеон же.

– О чем задумались Александр Сергеевич? Что душу тревожит у поэта!

– Хотелось бы остаться у гостеприимных хозяев Апраксин. Какие груди у вашей мельничихи. Ноги дивные. Губы малина. Какая ж она ведьма.

– Самая что ни на есть зловредная. А что красивая и молодая, так это даже хуже. Легче обманывать доверчивых гостей из города. Вы б Александр Сергеевич обратили внимание на нашу Машу. Девушке вы крепко понравились. Глядит на вас, краснеет. Заговорить смущается. Хорошая девушка, давно у нас. Опытная.

Похоже, поэт сегодня вечером скучать не будет.

Вечер после такой утомительной поездки мы посвятили святому для каждого россиянина делу. Посещению бани. Бабушка, узнав об осенних купаниях гостей, приказала истопить пожарче. Веники были на все вкусы. И родимый березовый, и наидостойнейший дубовый, из зимнего дуба бабы заготавливали. Для любителя экстрима нашелся и можжевеловый. Особой полезный для истребления возможной хвори, занесенной из осенней воды. Веничек из полыни тоже имелся в наличии. Мужчины парились в первую очередь. Я привык к своей бане и считал себя самым выносливым. Не тут-то было. Всех обскакал наш поэт. Малорослый и с виду хлипкий Александр Сергеевич имел железное здоровье и парился с большим вкусом. Мы уже давно покинули парилку и перебрались в залу, изучать достоинства моего винного погреба, а Пушкин все парился. К нему должна была подойти девушка Маша и помочь барину как следует допариться. Дело святое. Полина оставила нас мужчин, сославшись на усталость. И вправду день вышел насыщенный.

Жеребятьев курил трубку, как истинный гусар. Но вот табак у него был дрянной. Предложить свой я не имел возможности, увы, ни мой прототип, ни я сам сроду не курили. Для Апраксина странная для эпохи слабость, а меня с детства отучили.

– А не отправиться ли нам Борис завтра поутру на поиски твоей русалки. Если поймаем её, да отвезем в Петербург, а там показывать народу! Какие деньги можно зашибить, Борис! Тебе понятно, оно без надобности, в деньгах купаешься, не знаешь куда девать. А нам, бедным гусарам куда как хорошо иметь лишнюю копейку.