“Любезный друг. Пишу тебе из Демутова трактира. Пьем пунш твое здоровье. Вспоминаем наши шалости и гусарские попойки. Ты там в деревне остепенился, бросил пить, женился, усердно хозяйствуешь. Ах, друг Борис! Ужель не тянет тебя предаться старым радостям жизни?! Впрочем, не мне тебя судить. У вас осенью прекрасные охоты. Заеду к тебе на днях по-простому, по-гусарски. Поговорим о прошлом и поохотимся само собой. Беру с собой друга, славный малый. В картах несчастлив. Ты его не обыгрывай особо. Наслышан о твоих подвигах на сей стязе, рассказывали друзья. Приятель мой чудак, холостяк, балуется стихами, а впрочем, преотличный малый. Да ты его сам увидишь. С любовью к тебе, твой друг, поручик Жеребятьев.”

– Ждем Жеребятьева душа моя. Отличный малый. Моется не каждый день, но джентльмен и после пяти бутылок даже на своих ногах до постели доходит.

– Какие ужасы ты Боря рассказываешь.

– С ним едет какой-то его приятель. Плохо играет в карты, но говорят, даже стишки сочиняет.

– Пугаете вы меня Ваше Сиятельство.

– Не бойся Полинушка. Я сам боюсь.

Бабушке я сообщил о прибытии незваных гостей. Попросил проверить хватит ли в погребе бутылок вина и прочих солений, мочений. Впрочем, мог бы и не спрашивать. В сентябре хозяйские погреба полны-полнёхоньки и выдержат приезд целого полка гусар.

Стали ждать гостей и они не замедлили с приездом.

– Боренька! Приехали двое. Один, наверное, твой друг гусар. Другой какой-то черный, страшный. Росту маленького, вертлявенький такой.

Я спустился в прихожую и узрел его, солнце нашей поэзии, Александра нашего свет Сергеевича.

………………………………………………………………………………..

Пушкин подсел на мою Полину как героиновый наркоман на хорошую дозу зелья. А она, негодяйка, читает ему стихи, Блока читает, Тютчева, даже, о ужас, разок прочитала Бродского! Из Марциала, “Нынче ветрено и волны с перехлестом”. Что с бедным поэтом творится! Что будет с будущим русской поэзии?! А что с историей России, даже подумать страшно. Ах, Полина. Ящик Пандоры открыла ты, Полина.

– Нет Полина Ивановна. Точность и краткость первое достоинство прозы. Но надо бы и другие достоинства иметь. Не имея оных, авторы устремляются во многописание и затуманивают мозги читателю искусственными страстями и убийственными злодеяниями. Вы правы, нет еще писателя на Руси. Когда появится сказать трудно, но хотелось бы, чтоб на нашем веку он появился.

Полиночка слушала с видом умной мыши и ничего не говорила. Ей то, прочитавшей и Лермонтова и Гоголя, не говоря уже о прочем, ей то виднее. Но надо молчать и так уже прокололась со своими стишками.

– Вы Полина Ивановна великая поэтесса. Зарываете свой талант в деревне Полина Ивановна.

А сам всё на шейку поглядывает. И ножками интересуется. Нечего пялиться, две пару стройных женских ног у меня в деревне есть, но тебе не дам. Одна пара тебе стихи сейчас читает, вторая пара мурлычет у камина и выпускает когти, когда поэт хочет погладить. Ножки у Дуняшки, забыл я сказать, стройные и аппетитно полненькие.

Ни о какой конечно охоте и речи нет. Мой однополчанин изучает содержимое моих винных погребов. А поэт, как продерёт глазыньки с утра, сразу к моей ненаглядной и ходит за ней хвостиком. Боюсь, разочаруется моя Полинка в нравственных качествах российских поэтов.

Важный момент, как бы ненавязчиво отвадить Александра Сергеевича Пушкина от убийственной идеи свататься к Гончаровой. Сколько есть прелестных дев, и скромных и красивых. И с умом у многих всё в порядке. Полина пробует что-то поэту сказать, боюсь не вышло бы только хуже. Пишет сейчас Александр Сергеевич Евгения Онегина, муку мою в девятом классе. Помню, как писал сочинение и получил свой трояк с большим трудом. Почему Евгений лишний человек и почему Татьяна вышла замуж за старика урода. Почему да почему. Почему я при наличии красавицы жены поглядываю иногда на сторону? Познай свою натуру, будешь знать всё на этом свете.