Трусы в целлофановом пакете. Байкер достал их из моей сумки и держит перед собой навесу, слегка раскачивая, с задумчивым выражением лица!

5. Глава 4

Мысленно стону и, наконец, отмираю. Забираю и сумку, и пакет обратно. Я ему не овца какая-нибудь и не кукла, с которой можно делать все, что хочется. Несмотря на его сногсшибательное обаяние, я сейчас соберусь с силами и не позволю с собой так обращаться.

— Ты что, отнял у вора мою сумку, чтобы самому ее украсть?! — шиплю, как рассерженная змея.

Он смотрит на меня с прищуром. Отвожу глаза, чувствуя, что краснею. Стыдно-то как! Он может решить, что я — неряха или вообще грязнуля. Но мне просто неудобно было стирать и сушить белье в поезде, поэтому я сунула его в целлофан.

Вот не могла предположить, что кто-то посторонний полезет в мои вещи. И не готова объясняться по этому поводу. Вытягиваю длинный ремешок из недр сумки и надеваю ее через грудь. Все, больше никто не отнимет, только через мой труп!

— Как энергично мы перешли на «ты», — скалится он, вальяжно облокотившись на байк. — А что, мне нравится!

Ну, да, так получилось. Я вдруг подумала: он видел, как меня обворовали — так может, вообще следил за мной?! Зачем? А вдруг этот крутой парень меня увидел и влюбился? В поезде, мельком, с первого взгляда? Разве так не бывает?!

Нет, — тут же понимаю с разочарованием. — Сказал же вор, что у этого парня девушек куры не клюют, что он реагирует на все, что движется — примерно так.

— Вообще-то я с незнакомыми не разговариваю, — насуплено говорю я, наконец вспомнив о чувстве собственного достоинства.

— Так давай познакомимся, — с готовностью предлагает он, обволакивая меня волнами роскошного голоса так, что я чуть не забываю, как зовут меня.

Похоже, его обаяние сейчас работает на полную катушку.

— Ярослав, можно просто Яр.

Я еле удерживаюсь, чтобы не произнести вслух это звучное имя, как попугай. Да что со мной?!

— Я Ника. То есть Виктория.

— Богиня победы? Понятно.

Я искоса смотрю, как он мягко улыбается теми самыми чувственными губами. Что ему понятно-то?!

— Чем я могу отблагодарить тебя? — спрашиваю максимально деловым тоном.

— Не хочешь быть обязанной?

Смотрю — он вопросительно приподнимает одну идеальную бровь. И замечаю, что опять таращусь на него во все глаза, блин.

— Ты маленькая, что ли? — ухмыляется этот гад. — Не знаешь, чем девушки благодарят парней?

Я съеживаюсь от чувства легкой паники. Одно дело — восторгаться шикарным парнем со стороны, и совсем другое — разрешить ему себя лапать или даже самой повеситься ему на шею. Хотя он мне и помог, вернее спас, практически, но все же…

А может, он сам похищение моей сумки устроил, со стратегическими целями? — вдруг приходит мне в голову шальная мысль. — Кроме него, никто же ничего не видел! Если будет сильно приставать, то так и скажу.

Пока я обдумываю ответ, Яр внимательно на меня смотрит и выдает:

— Ладно, не пугайся. Поцелуя вполне хватит.

Я перевожу взгляд на его губы и сглатываю слюну, не веря, что решусь коснуться их своими. Много раз надоедливые парни целовали меня насильно — и это было не особо приятно. Но у них и губы не были такими совершенными.

— Можно в щеку, — совсем понижает планку мой спаситель.

Я словно загораюсь изнутри. Невинный поцелуй в щечку? Это не стыдно, не развязно. Это я точно могу! С готовностью и облегчением тянусь к нему, он тоже наклоняется, чтобы я достала.

Почему мне кажется, что начинается какое-то волшебство — в момент, когда я целую парня, который мне очень нравится? Что со мной?

Я даже не сразу заметила, что он слегка обнял меня. Мы стоим, уткнувшись друг в друга. А когда он начинает медленно поглаживать меня по спине, внутри меня что-то вспыхивает, словно вечер становится светлее, или зажигают фонари.