Вспомним роман Николая Вирты «Одиночество»12.

Конечно, в литературном произведении всё отобрано, оформлено в чёткие образы, разложено по полочкам, но обобщено. Поэтому в жизни можно встретить людей типа Пастухова13, но реально всё это сложней, запутанней, незаметней и уж, конечно, не рассчитано на восприятие читателя-очевидца, современника, соратника.

Упрекнуть Пастухова в лояльности к монархии нельзя. Он последовательно искал действенные формы борьбы с самодержавием, дворянством, чиновниками. Находился в рядах народовольцев и анархистов, пока не остановился на программе социал-революционеров с их боевым девизом: «В борьбе обретёшь ты право своё!», допускающим любые формы борьбы. Он жаждал быть героем, возвысившимся над толпой. И он шёл на самые отчаянные дела. Не один деспот уездного и волостного масштаба пал от его руки. Петухов пережил и опасности, и напряжённость конспирации, и тюремные тяготы, и этапы, и ссылку.

И вот венец борьбы желанной! Февральская революция, совершённая быстро и почти бескровно.

Вот он – владелец 38 десятин земли. Он – природный крестьянин. Он – не Оболт-Оболдуев, который признавался:

Нет, уж он-то не будет

Он поставит своё хозяйство на научной основе и практике, которую наблюдал в Швейцарии, Франции, Германии, которой он уделял внимания больше, чем политическим дискуссиям. Его цель в политической борьбе была ясна – высококультурное сельское хозяйство, страна, покрытая хуторами, мызами, фольварками. Красота страны, соединённая с богатством.

Культурные хозяева земли должны стать гегемоном общества, и они поведут за собой серую массу. Пролетариат должен занять подчинённое положение, служить земле и сам участвовать в сельскохозяйственном труде. Индустрия – придаток аграрии. Пусть мелкие, бедные природными условиями страны коптят своё небо и уродуют землю, а Россия самим богом создана для сельского хозяйства.

Взять, например, Швейцарию с её 9% обрабатываемой земли, перегнать её, а с ресурсами нашей земли оставим её далеко позади.

Уже 38 десятин – в руках.

Мгновение, ты прекрасно!

Остановись!16

Но в противовес этой стройной программе появились сумасбродные планы большевиков, которые хотят установить диктатуру чуждого российской земле пролетариата в союзе с самой захудалой частью крестьянства. Они принесли с собой военный коммунизм, коммуны, комбеды, продразвёрстку – какой нелепый скачок через непройденный этап закономерной формации.

И Пастухов стал начальником штаба повстанческого кулацкого отряда. Уничтожить коммунизм, уничтожая коммунистов, коммунаров и их последователей. Но что это? Коммунизм – как Лернейская гидра17!

И вот он в «Одиночестве», затравленный, одичавший, потерявший человеческий облик. Каждый человек ему смертельный враг.

Вот он арестован. Его охраняет красноармеец, когда-то раненный им и выхоженный местными крестьянами. Часовой добродушно спокоен, как победитель, чувствующий, что победа окончательна и противнику некуда деваться. Он уже не чувствует зла к врагу, пролившему его кровь, и по-хорошему ему завидует: грамотному человеку. Он сам всё время учится читать и писать, и обращается за помощью к Пастухову.

– Что, землю отобрали, хотите и ум себе забрать? – реагирует тот.

– Не ум, а грамотность. К земле и грамоте вы нашего брат не допущали. Жили за счёт нашей бедности и слепоты. Землю нелегко было у вас забрать, но одолели. Одолеем и грамоту.

И часовой рассказал о своей сиротской жизни где-то у чёрта на куличках, в горах, в тайге, у кулаков, у казаков – то пастухом, то батраком, то плотогоном. Какая уж тут грамота!..