«Дан, когда выберемся, ты меня не бросишь одну?»

«Клянусь!»

«Я принимаю клятву!»

Но клятва дается по велению сердца, а формулировка – только слова, и на слове поймать невозможно. Что ж, пришло время расставить точки над «ё».

Потому что нельзя превращать в рабов тех, кому хочешь верить.

Потому что мудрые старцы из уст в уста передают легенду о схватке совы и рыси, рискнувшей забраться в дупло дуба, что рос на самой высокой горе. Никто не вышел победителем: погибли оба, разбившись о скалы.

Потому что так будет лучше… наверное.

– Ты ничего не должна мне, Ирэн. Никакой клятвы не было. Я помогал тебе, потому что хотел помочь. И только.

Ирэн непонимающе моргнула, а аватару стало за себя неловко. Коварство простительно хорошеньким дамам, но он, взрослый мужчина, позволил заниматься самообманом девушке, которой и двадцати нет.

– Но ты же…

– Просто слова, Ирэн. Я ведь объяснял тебе, а ты не верила. Никогда не доверяла полностью, с самого первого дня. И до сегодняшнего. А Повелитель должен доверять своему аватару, как себе, иначе зачем он нужен?

Ирэн хотела убрать ногу, но Дан не позволил, обхватил ладонями.

– И что теперь с нами будет?..

– С нами? Какую роль вы отвели мне, Ваше Высочество? Носить за вами шлейф? Или стоять у трона в золоченой кирасе, чтобы ваши подданные видели, что аватар служит человеческой женщине?

– У меня и в мыслях не было! – возмущенным голосом произнесла она, неуверенно глядя в глаза.

– Даже сейчас ты лжешь.

– Нет. – Ирэн опустила взгляд.

Дан невесело усмехнулся; подняв за пятку, поцеловал больную ногу девушки.

– Я бы с радостью поверил… лет тридцать назад. Не волнуйся, Ирэн, я помогу тебе. Как и обещал. Что бы ты ни задумала.

– А потом?

– Что будет потом, известно лишь Великой Кружевнице. А сейчас тебе лучше отдохнуть, Ирэн.

Пришла подавальщица, заменила пустые тарелки кувшином горячего сбитня. Клопов в постели не обнаружилось, зато под потолком кружила проснувшаяся в тепле бабочка. Ирэн легла, отвернувшись к стене. Дан сел у нее в ногах и положил на колени саблю. Неспешная, методичная полировка всегда помогала собраться с мыслями.

Нельзя привязываться к людям. Никогда. Слишком хрупко их здоровье, а жизнь пронесется мимо твоей собственной, как вот эта бабочка, и останется лишь сожаление о том, что рассмотреть ее толком не успел. Иллада Рэя свой трон получит, и аватар будет рядом. Как обещал.

А потом… Что потом? А потом они пойдут разными дорогами.

…Прислушавшись к спокойному дыханию девушки, Дан выглянул в окно. Небо уже краснело, над крышами плыли розовые перья облаков, но на улице по-прежнему было людно. После заката Равенна не уснет – такова жизнь больших городов. Торговок снедью сменят женщины иного сорта. С ними удобно. Они не лгут. Не перечат. Не приказывают. За них не беспокоишься, их лица не врываются в твои сны.

И они не умирают от старости, от болезни ли у тебя на руках.

Ночные бабочки, серые. Незапоминающиеся.

А проснувшаяся в преддверье зимы летунья оказалась дневной пестрокрыльницей, присыпанной черными глазками, как Ирэн – веснушками. Разметав крылышки, она деловито прогулялась по алому солнцу за стеклом, обогнула силуэт трубы, соскочила на козырек. В конце длинной улицы показалась карета, тогда бабочка перепорхнула на дверцу в компанию золотого грифона. Экипаж выехал из-под мохнатых ножек, и насекомое, сочтя обзор законченным, вернулось под потолок. Дан прильнул к вымороженному по косякам окну: пятно цвета спелой вишни плыло неспешно, величаво. Черная вислоухая моська, не рискуя лаять, но и не отвязываясь, хвостом семенила за десятком охраны в синих мундирах.