«Мне нужно поесть, и удалиться отсюда подальше», – думал он, сканируя на ходу местность в поисках какой-нибудь добычи.

Прямо по курсу было то самое поле, на котором в него стреляли из вертолета. Оборотень решил не рисковать и обогнуть его слева. Пробежав несколько сот метров, он почуял впереди небольшую косулю с двумя молодыми оленятами. Чтобы насытиться, ему достаточно было бы и одного только олененка, но, когда он об этом подумал, то ощутил довольно сильное желание убить их обоих вместе с мамашей, и заметил для себя, что раньше ему не хотелось убивать больше, чем было нужно на самом деле. В этот раз ему явно захотелось просто так убить их всех.

«Странное желание, ну, да ладно. Разберемся с этим после», – подумал он, и пошел по ветру так, чтобы животные как можно позже почувствовали его приближение.

Раздался звонок, после чего в двери негромко постучали.

– Войдите, – крикнула Людмила, которая в этот момент находилась на кухне и, смотря телевизионные новости, чистила картошку для супа.

Дверь скрипнула, и внутрь кто-то вошел.

– Кто там? – спросила Строгина, пытаясь угадать по звуку, кто бы это мог быть.

– Мне бы Людмилу Сергеевну, – прозвучал незнакомый мужской голос в ответ.

Взглянув на себя мельком в зеркало, висящее перед выходом из кухни, она вышла в прихожую. У дверей стоял какой-то мужчина лет сорока пяти в полицейской форме и приветливо улыбался.

– Я Людмила Сергеевна. Вам что-то нужно?

– Здравствуйте. Я ваш участковый, – представился полицейский.

Смерив его взглядом, Строгина, поджав губы, сдержанно спросила:

– Чем обязана?

– По долгу службы мне нужно задать вам несколько вопросов, – ответил участковый.

– И-и…, по какому поводу?

Ей явно не хотелось с ним разговаривать, и по ее тону это было очевидно.

– Э-э, …Людмила Сергеевна, я бы не стал вас беспокоить, если бы меня не обязывало положение, – он немного замялся, и огляделся по сторонам, – куда я могу присесть?

Еще раз смерив его взглядом, Строгина сложила руки на груди и холодно ответила:

– Если соизволите разуться, то можно на кухню. А если нет, то во-он стульчик. Можете с него убрать мои вещи и присесть.

Он покряхтел, посмотрел на стульчик, потоптался немного и сказал:

– Хм, вещи ваши лучше убирайте сами, поэтому, я, пожалуй, разуюсь.

Он явно не чувствовал себя уверенно.

Сняв свои черный начищенные до блеска туфли, участковый кашлянул, и прошел на кухню, держа свой кожаный коричневый портфель, как некую реликвию.

Присев на стул напротив того места, где она чистила картошку, полицейский достал шариковую ручку, бумагу с удобной папочкой, на которой можно было бы писать, надел очки и, подняв глаза на Людмилу, которая все еще стояла в дверях и смотрела на него с явным недоверием, сказал:

– Вы присаживайтесь, присаживайтесь, Людмила Сергеевна. В ногах, ведь, правды нет.

– Вы мне скажете или нет, зачем явились? – спросила она, не скрывая раздражения.

– Полегче, полегче, Людмила Сергеевна. Я же не враг вам. Я просто служащий, при исполнении. Вот, пожалуйста, ордер, – он достал какую-то бумажку, и положил ее перед собой на стол, – дающий мне право вас допросить. Так что, давайте повежливей, пожалуйста.

Хмыкнув, Строгина села за стол, выключила телевизор и, взяв нож, продолжила чистить картошку.

– Валяйте. Задавайте свои вопросы:

Он покосился на острый и большой кухонный нож в ее руке и примирительным тоном проговорил:

– Не знаю, чем я вызываю у вас столько неприязни, Людмила Сергеевна, но я, на самом деле, без всяких претензий. Сразу скажу, что вы пока вне подозрений. Но поскольку вы человек заинтересованный и самый близкий, естественно вы самый первый в списке опрашиваемых. Итак, что мы имеем? – Он раскрыл папку, что-то там почитал, и продолжил: – У нас двое пропавших подростков. Андрей и Валерия Строгины, ваши дети, как я понимаю. И вслед за ними так же внезапно исчезнувший Петр Иванович Строгин, ваш старший сын. У вас имеются сведения о том, куда и как могли пропасть ваши дети?