Медолис покосился на стол и втянул голову в плечи:

— Прости, ядрен батон! Нервничал.

Он всегда выедал серединку у столов. Как-то я спросила, почему не края, а Сеня мудро ответил, что уважает окружающих. Что на края тарелки ставят, сидят с краю, а вот серединка, бывает, и пустует.

А мне плевать было на стол. Я сейчас совсем не за него переживала.

— Ты что тут делаешь?

Медолис наклонился и выволок из-за дивана спортивную сумку.

— Я из дома ушел, ядрен батон. Почти все в моем клане верят, что это Тень свихнулся от пилюли Леона. А это не так! Ведь не так, Насть? Не так! Ты-то знаешь!

Под конец своей горячей речи Сеня кричал. Глаза выпучил, раскраснелся весь, руками размахался.

— Не так, — согласилась я, и медолис нервно выдохнул, запустил пальцы в огненный чуб и поставил его торчком.

— Вот и я им говорю, а они не слушают, ядрен батон! Будем с тобой репутацию Тени защищать, да?

Я смотрела на толстую сумку, набитую так, что молнии еле держались.

— А мама знает?

Ядрен Батон задрал нос к потолку.

Я достала телефон.

— Я напишу, что ты у меня, чтобы не волновались.

— Эй! И ты туда же, ядрен батон?

— Я тебя не выгоняю, но родители не должны тебя терять.

Медолис надулся, сел на подлокотник дивана и недовольно сложил руки на груди.

— Тогда я не поделюсь зацепкой, ядрен батон, — вдруг сказал парень.

Мои пальцы застыли над сенсорной клавиатурой телефона.

— Зацепкой на Тень или на Лину?

— На обоих, ядрен батон! — Медолис смотрел с вызовом.

— Говори.

5. Глава 5

Территория клана кошачьих

Романтичный флер свадебного банкета давно улетучился. Зеленая лужайка бывшего пансионата, а ныне — территория клана кошачьих успела за каких-то три дня зарасти дерзкими одуванчиками.

Наша цель была неподалеку. Там, где нашли следы Тени и кусок платья Лины.

Сеня огненным вихрем крутился между кустов, набирая все большую скорость. На лице — отчаяние.

— Это было здесь, ядрен батон! Еще пару часов назад лежало тут. — Медолис указывал на траву.

— Ты уверен?

Я покосилась на молодого льва, с которым Сеня успел не только подружиться, но и будто породниться. Тот наблюдал за нами на расстоянии, следя за территорией, а ухо то и дело подергивалось.

Подслушивал.

— Да чтоб мне облысеть в пятнадцать, ядрен батон! И почему я не забрал сразу? — Сеня отчаянно дернул себя за чуб, а потом крикнул льву: — Ты уверен, что здесь никого не было?

— Я за это место головой отвечаю после того, как тут все двадцать раз главы кланов осмотрели.

Медолис застучал зубами так, будто хотел сгрызть что-нибудь. Нервничал.

— Сень, ты слышал? Тут все много раз облазали до нас. Ты уверен?

— В том-то и дело, ядрен батон! Включи голову. Если здесь оказалась вещь после обыска, то ее явно подложил виновник, чтобы заманить куда надо. Но не глав, понимаешь?

Я задумалась.

— Понимаю. Кто-то оставил это для Тени.

Наемник возвращался бы снова и снова, пока не нашел бы зацепку.

— Вот именно, ядрен батон!

— Так ты мне скажешь, что это было?

— Печатка Бродячих. Она запуталась в траве вот в этом месте, разрази меня ядрен батон!

— Бродячие? Этого клана давно не существует. И откуда ты знаешь, как выглядит их символ?

— Ядрен батон, да я фанатею от папиного рассказа о том, как они зажгли на территории Бродячих, когда познакомились! Я минимум раз в неделю прошу отца рассказать снова. Мне так нравится, как он изображает маму, когда она нашла у себя метку, вернулась в клан Бродячих и проорала его имя, стоя на заборе. Как все Бродячие попрятались по углам. Я прям тащусь с этого момента, ядрен батон!

— Ты что-то от всего фанатеешь. Так что с изображением забытого клана отморозков?