“Ох, бабулечка, как же ты не вовремя!” – подумала я, но отказать не смогла

Быстро нашла бюджетную туалетную бумагу и вручила пожилой женщине:

– Вот эта!

– Спасибо, дочка! – Старушка благодарно взяла рулон в руки и убрала в древнюю сумку с ручками.

Рука дрожала, суставы на руке были искорежены артритом, и женщина еле справлялась с тяжестью сумки. Сама же ноша была забита: видно, выходит она не часто, старается купить с запасом на несколько дней. От нее пахло выжигающей жизнь старостью.

– Давайте понесу! Что еще надо? – выпалила быстрее, чем смогла себя остановить.

– Все, деточка! Больше не осилю! – благодарно отдала ношу женщина и с облегчением прижала руку к себе.

Ну не могла я по-другому! Никогда не получалось равнодушно скользнуть глазами по чужой беде и с безразличным видом пройти мимо. Оттого и получала по жизни – чую, сейчас тоже расплачусь по полной!

Поймают меня!

– Бабушка, курочку едите? –  Я запихнула порезанные кубики куриного филе в сумку, потом еще пару лотков с мясом.

Оглянулась. Вроде погони не видно, слежки тоже…

– А? Детка, да, я ем, но… – Женщина попыталась меня остановить, но я уже напихала в сумку и понесла на кассу.

Спрей я держала под мышкой и выставила на ленту вместе с покупками женщины.

Очень боялась, что та сейчас станет громко отговаривать, но сзади стояла оглушительная тишина.

Быстро пробив, я сложила все обратно в сумку и повернулась.

– Провожу до дома? – спросила я, готовая подставить руку для опоры.

Женщина стояла, понурив голову, и я растерянно опустила руки. Неужели бесцеремонно задела ее чувства? Такую помощь-то никто не просил, а я…

– Спасибо, деточка, – сдавленно проговорила она, вытерла нос тыльной стороной ладони, а потом показала пальцем вперед. – Потопали!

Именно “потопали”.

И я поняла: не обижается!

Как камень с души!

Я подставила руку, и мы медленно вышли из магазина. Запах старости пробрал до горла, но я с улыбкой слушала рассказы старушки о внуках в другой стране. Какие они замечательные, как она никак не освоит новые технологии и не может связаться по видеосвязи, только обычными звонками.

Слежки видно не было, оборотней тоже.

Я слушала ее и вспоминала свою бабулю. Знаю, что ей тоже кто-то так помогал, когда я не успевала, а она упрямо вылезала в магазин за крайне необходимой луковицей…

– А вот и мой дом! Я тут невысоко, на первом этаже живу! – Женщина показала на окно рядом с подъездом. – Ох, а ключи-то… А! Вот! В кармане!

Поставив пакет в коридоре, я собралась было уходить, как старушка вдруг сказала:

– Псиной от тебя несет. Якшаешься с зубастыми?

Внутри все похолодело. Откуда знает?

– Нет. Бегу от них.

– Бежишь? – задумчиво сказала женщина, внимательно посмотрев на меня.

Взгляд такой пронзительный, будто в саму душу заглядывает!

– Тогда мое старое пальто возьми! Только так собьешь! Они не переносят запах человеческой старости!

– С-спасибо, – запинаясь, я взяла дырявое пальто и неуверенно попрощалась: – До свидания…

– Спеши! Надевай быстрее, только не беги! Иди медленно, как пожилой человек, тогда не догадаются…

– Откуда…

– Человеку лучше не соваться в тот мир. А теперь иди, деточка! Считай, мы в расчете! Не люблю быть должной…

***

Машина. Мун

– Я поймаю! – Костя уже открыл дверь и поставил ногу за порог.

– Сидеть! – прохрипел Мун.

– Она же сбежит! Ты очухался? Сам побежишь? Ты без одежды! Дать свою? – вопросы вылетали из водителя, как из пулемета, кубарем закрутились в спутанный клубок недоумения.

– Далеко не убежит. Ночью найду, – сипло прошептал оборотень, растирая горло.

Прошлое хлестало воспоминаниями наотмашь. Стоило больших усилий разобрать, где настоящее, где прожитые пытки – призраки плена в изоляторе.